— О, да! — Его глаза светились одобрением. — Наконец ты поняла, что я был прав, и постигла мудрость наставлений моего названого отца.

Винтер добился желаемого: Шарлотта признала, что любит его. Призналась ему и самой себе. Но слов взаимности не услышала. Единственное, что его волновало сейчас — это доказательство собственной правоты. Вот она и стала женой, плотью от плоти своего господина.

Слезы иссякли. Да и к чему теперь плакать? Ее жизнь устроена. Ей пришлось отказаться от одного-единственного, пусть даже главного, принципа, на котором основывалась ее личность. Она полюбила мужчину, который не любит ее, и стала для него не центром вселенной, а лишь частью его семьи, женщиной, чей удел — всячески ублажать своего повелителя. Она — маленькая планета, всецело зависящая от могущественного солнца. Итак, Шарлотта только что потеряла себя.

По иронии судьбы ее избранник живым и невредимым вернулся из сухой безжизненной пустыни, чтобы опустошить ее, Шарлотты, душу.

— Тебя послушать, так это не ты взял меня. Мы взяли друг друга, — сказала она. — Я не могу лгать себе в этом и никогда не стану. Обещаю.

Он поцеловал ее в лоб и улыбнулся — той самой прекрасной улыбкой в мире.

— Ты — женщина, о которой я мечтал: разумная, работящая, красивая.

Шарлотта смотрела на Винтера, в который раз поражаясь его божественной красоте и бесконечной уверенности в собственных силах.

— От таких похвал голова идет кругом.

Он нахмурился, пытаясь понять, что она имеет в виду. Наконец легкая улыбка тронула его губы:

— Ты — свет моих очей, моя весенняя заря, ты…

— А ты — кладовая пустых комплиментов, — перебила его Шарлотта. — Мне больше нравится быть разумной, трудолюбивой и красивой.

— Тебе не нравятся мои восхваления?

Она не сумела скрыть раздражения:

— Я и так твоя. Не трать понапрасну свое красноречие.

— Но для меня ты весенняя заря, — настойчиво повторил Винтер.

И, надо же, от этих слов ее сердце затрепетало.

— Я счастлив и ты счастлива. Когда силы вернутся ко мне, а это случится, — он поднял руку, расставив пальцы, — через… минутку, я разбужу тебя, и мы снова возьмем друг друга. А теперь спи, жена моя, моя Шарлотта.

Они уютно устроились рядом. Он думал, что победил. Она знала, что это правда.

Их свадьба имела шумный успех. Даже месяц спустя в свете только о ней и говорили, в один голос утверждая, что главным образом в этом была заслуга Адорны.

Саму церемонию все находили пикантной, стол получил высокую оценку, оркестр играл ночь напролет. Свидетели живописного отбытия Винтера и Шарлотты отвели душу, дав волю своим злым языкам. И теперь свет с нетерпением ждал, какие удовольствия и зрелища Адорна предложит во время приема гостей из Сереминии. Сама виконтесса лишь победно улыбалась, предвкушая свой триумф.

Она направлялась к лестнице, когда к ней подбежал взъерошенный Гаррис.

— Сударыня! Сударыня! — бедняга выглядел встревоженным. — Повар говорит, что уток еще не доставили из Лондона.

Адорна похлопала запыхавшегося лакея по плечу:

— Если не будет уток, пускай зажарят быка. Я уверена, гостям такое оригинальное блюдо понравится.

Гаррис закивал в знак согласия, поклонился и помчался обратно на кухню. А виконтесса, не торопясь, продолжила свой путь.

Скептики ее недооценивали. Когда королевская чета из Сереминии покинет Остинпарк, они будут довольны приемом, королева Виктория будет ей благодарна, и Адорна станет самой знаменитой хозяйкой Англии.

Она с нетерпением ждала этого дня.

— Сударыня! — по коридору к ней спешила мисс Сайме. — Вo время свадьбы кто-то стащил все простыни из комнат западного крыла, и теперь нам не хватает белья.

— Слава Богу, не тронули серебро, — Адорна приобняла домоправительницу за плечи. — Королева Виктория задумала совершить с гостями из Сереминии небольшую поездку по стране, а по пути отдохнуть и развлечься, остановившись где-нибудь в провинции, например, у нас. Ее Величество, принц Альберт[12], королевская свита и гости из Сереминии прибудут утром, а ближе к вечеру возвратятся в Лондон. Так что свежие простыни им не понадобятся.

Губы мисс Сайме презрительно скривились:

— Вы же знаете, кто-нибудь непременно наклюкается и останется ночевать.

— Но не все же, моя дорогая. А для комнат восточного крыла у нас простыней хватает, ведь так?

— Так.

— Все будет хорошо.

Но мисс Сайме выглядела по-прежнему невесело.

— Благодарю вас, мэм. Я немедленно подготовлю все комнаты в восточном крыле, — заверила хозяйку домоправительница, но уходить не спешила. — А вы не забыли о привидении? — неловко потупившись, поинтересовалась она.

— Ах, да, — Адорна задумчиво коснулась щеки указательным пальцем. — Думаю, когда гости уедут, я займусь нашим маленьким бродячим ужасом, договорились?

— Уж постарайтесь, сударыня, если не хотите, чтобы все горничные разбежались.

— Я займусь этим, обещаю, — и она легонько подтолкнула домоправительницу к лестнице.

Милая Сайме! Как она волнуется по пустякам. Жаль только, что она не прониклась настроением Адорны. Ведь будет так весело! Непременно должно произойти что-то необыкновенное. Конечно, Адорна придумает, как развлечь гостей. Но если ничего оригинального не придет в голову, она свято верила: по ходу дела непременно подвернется случай устроить что-нибудь этакое… В конце концов, кто мог заранее знать, что Винтер снесет замок с двери Шарлотты выстрелом из револьвера? Это был просто подарок судьбы. Адорна знала: для нее фортуна никогда не скупилась на подарки.

Удача не улыбнулась ей только в случае с лордом Бакнеллом. Поджав губы, виконтесса ускорила шаг. Лорд исчез во время свадебного приема и с тех пор ни разу так и не появился. Даже после того, как она послала ему записку, в которой с величайшей деликатностью справлялась о его здоровье. Что за желчный тип! Как только ей могло прийти в голову, что он ей нравится? И с чего вдруг ей вздумалось по нему скучать?

Дверь детской была открыта, оттуда доносился голос Шарлотты. Девушка настояла на продолжении занятий с Робби и Лейлой по совершенствованию их манер, несмотря на заверения Адорны, что на свадьбе дети вели себя примерно.

Шарлотта — просто сокровище, но с тех пор, как они с Винтером вернулись из охотничьей усадьбы, она все время пребывает в подавленном настроении.