Отбившиеся парашютисты от немцев подались косогором к Лазуриной Ниве. Там, слыхать, самолеты садились. А в сараях жили раненые, сушила там были деревенские…

– Под пасху было, в пятницу. Помню, как сегодня. – Илья Михайлович говорил с всхлипом, крутил в руках свою кепку-«аэродром». Попрощавшись, Баринов, без сожаления топча лен, напрямик пошел к быкам.

Мы задержались ненадолго. С тяжелым сердцем покидали Ухошино поле, взбираясь межой к околице Аннино.

* * *

После прорыва через дорогу Аннино – Залесье комиссар Мачихин позвал к себе Лукина. Было это в лесу на краю болота Дивен Мох. Связной ходил долго – колонна 3-го отдельного батальона уклонилась от маршрута основных сил десантной группы. И это взвинтило Александра Ильича. Он хорошо понимал, что лишь в едином порыве, а не разрозненными кучками, можно пробиться через оборону немцев. Накануне комиссар бригады получил телеграмму от генерала Мавричева из 34-й армии, который занимал должность начальника штаба Южной группы соединений Северо-Западного фронта, с обещанием помочь прорыву десантников. Но такое заверение давалось и под Черной…

Мысли о Черной вернули Мачихина к трагической ночи 28 марта 1942 года.

– Николай Ефимович, я пойду с третьим батальоном, – сказал Мачихин.

– Почему именно с третьим? – уточнил Тарасов.

– Лукин – человек не сильный… – ответил тогда комиссар.

– Надо ли тебе быть на острие атаки? – удивился комбриг.

– Когда я сам иду в первой шеренге – это и есть моя партийная агитация, Николай Ефимович!

– Одобряю, комиссар!

По своему обыкновению, Александр Ильич вырвался на лыжах в переднюю цепь. Правее вел в наступление 8-ю и 9-ю роты Николай Воробьев. Комиссара Лукина не видели в рядах атакующих…

Мина ударила в кочку. Взрывом сбило Мачихина. Командиру роты Воробьеву осколки покалечили руку. Александр Ильич сам не смог подняться… И в критической ситуации он опять не обнаружил Лукина.

Теперь вот 3-й отдельный батальон, которым после гибели И.Ф. Булдыгина командовал комиссар Георгий Исаевич Лукин, в нарушение приказа отбился от бригады. На марше начальник особого отдела Борис Гриншпун доложил Мачихину результат расследования случая неоправданного отхода 1-го отдельного батальона под Доброслями. По мнению особистов, грубость и чванство Бессонова оборотились трусостью. Комиссар бригады отложил окончательное решение судьбы Бессонова до выхода из тыла немцев. Нет ли и в данном разе похожего?..

Мачихин выслушал объяснение Лукина внешне без раздражения. Комиссар был в измызганном маскхалате, темные глаза на смуглом лице, как застоялая вода в колодцах, источали равнодушие. Александр Ильич поинтересовался, знает ли комиссар положение батальона, настроение бойцов… И, не уловив в голосе Лукина твердости, резко заметил:

– Долго ищете свое место в строю, комиссар! Раз и навсегда определите его – оно в цепи наступающих!

Лукин, видя болезненную гримасу Мачихина, его обескровленное лицо и лихорадочно блестевшие глаза, поспешил снять напряжение разговора признанием своих промахов. Комиссар бригады не принял его оправданий:

– Приказ – святое дело для бойца. И трижды – для командира! Это же элементарно, комиссар!

– Исправлюсь! Опыта у меня мало…

И вновь в оправданиях Лукина, как вспоминает Александр Ильич, он уловил нотки неискренности. С сожалением и болью глядел Мачихин на подчиненного.

– Поймите, Георгий Исаевич, именно теперь, когда силы на исходе, комиссар должен быть рядом с бойцом. Приказать вам не могу, Дранищева теперь это право, но прошу: выведите батальон из тыла с наименьшими потерями. Ваш долг коммуниста сегодня в этом…

Чуть позднее об этом же самом просил комиссар бригады и нового командира 2-го отдельного батальона Ивана Михайловича Тимошенко, напоминал комиссару батальона Георгию Ивановичу Навалихину.

Считаные бойцы остались после боев под Черной и на демянской дороге в отдельной зенитно-пулеметной роте. С комиссаром ее А.В. Калиничевым повидался Мачихин. Впадая в забытье, он требовал сохранить остатки роты, умело разведать проходы на речке Поле, с тем чтобы провести через передний край малой кровью…

…Ночью на болоте Дивен Мох приземлился наконец санитарный У-2. Помнят тот момент и Михаил Селиванов, и Борис Гриншпун, и Алексей Александров, и Федор Дранищев.

Комиссара бригады несли на руках работники политотдела – высох мужик. У борта самолета он попросил опустить его на землю. Вынул из-за пазухи портсигар, протянул Селиванову на память. Степану Халтурину – трубку. Казенкину достался от комиссара кисет с табаком.

– Земной вам поклон, товарищи!

– Доброго пути вам, товарищ батальонный комиссар.

Мачихин закрыл лицо шапкой. Как показалось ребятам, заплакал. Потом их оттеснили, и они закурили комиссарского табачку.

«Мачихина до самолета провожали Федор Петрович Дранищев и группа десантников, – сообщает Борис Иосифович Гриншпун из Овруча. – «Дайте пистолет! – сказал он мне. – Если самолет собьют, не дамся в руки фашистам». – Пистолет Мачихину я вернул, а забирал, когда комиссар бригады был в тяжелом состоянии, бредил. Прощание было суровым и коротким. Летчик торопил – успеть до рассвета перелететь линию фронта!..»

* * *

Из боевого донесения командования бывшего 699-го транспортного авиационного полка:

«Федоров Василий Яковлевич, младший лейтенант, пилот, рождения 1915 года, русский, член ВКП(б). Был сбит фашистами в районе Демянска 18 июля 1941 года. Имеет ожоги туловища. Домашний адрес: город Ленинград, Выборгская сторона, набережная Фокина, дом 9/11, кв. 22.

Федоров В.Я. имел 29 боевых вылетов в тыл противника на Северо-Западном фронте. Привез десантникам 48 мешков с продуктами, 12 ящиков патронов. Из тыла вывез 5 раненых бойцов.

5.04.42 года в тылу 16-й немецкой армии ночью произвел посадку на непригодной лесной площадке с глубоким снегом. Нашел в лесу штаб десантников группы Тарасова и вывез комиссара Мачихина. Оставил стрелка-бомбардира Якунина, с тем чтобы взять еще одного раненого. Якунин установил связь с группой, подготовил посадочную площадку. На следующую ночь сели другие самолеты».

«Якунин Дмитрий Иванович, сержант, стрелок-бомбардир 699-го транспортного авиаполка. Рождения 1921 года, русский, член ВЛКСМ, уроженец Саратовской области, г. Ртищево, ул. Первомайская, д. 32.

На Северо-Западном фронте имеет 10 боевых вылетов в тыл неприятеля. Он вместе с пилотом Янчевским В.И. установил первую связь с десантниками группы Тарасова.

В ночь на 18 марта 1942 года Якунин Д.И. был сбит над территорией противника (район болот Невий Мох) и сутки находился в тылу врага вместе с парашютистами Тарасова.

5.04.42 года тов. Якунин Д.И. мастерски привел самолет пилота Федорова к месту расположения десантников гр. Тарасова. В темноте по едва заметным ориентирам определил площадку. Он охранял самолет на болотной площадке, пока пилот искал комиссара Мачихина. По приказу Федорова остался в тылу немцев и привлек здоровых десантников для выравнивания посадочной площадки. Затем организовал других и начал принимать самолеты для вывоза раненых».