Волшебник задумчиво посмотрел на проселок. Выглядел тот так, будто по нему пару недель никто не ездил.

– Скажи-ка, добрый селянин, – не удостаивая крестьянина обращением по имени, сказал Щавель. – А давно ли вы отправляли вашему господину подобающие подати?

Староста засуетился еще больше, признал, что подати отправляли давно, после чего наорал на односельчан – и уже через пять минут в телегу накидали возбужденно кудахчущих кур со связанными лапами, вручили большую корзину яиц, мешок со свежим хлебом и домашней колбасой, маленький кошелек с медяками и пару крынок молока. Щавель потребовал еще творога и мяса – все было без спора принесено.

– Странно, – пробормотал Щавель и направил коня на проселок.

– Что странно? – робко спросил Трикс. Уже смеркалось, и ехать в темный лес, пусть даже дороги до рыцаря было всего «полчасика», не хотелось.

– Во-первых, почему крестьяне сами не отвозят подати своему господину, – сказал Щавель. – Во-вторых, почему селеньице такое неказистое, а люди такие грязнули и кулемы. Ты же видишь, еду притащили сразу, без споров. В каждом дворе – коровы, куры, свиньи… Значит, не бедствуют. Так почему порядка нет? Дорога почти заброшена, дома никто не правит, за собой люди не следят. Если Арадану достался такой ленивый народец – так чего же он не наведет на своих землях порядок? Высечь старосту, на крестьян страху нагнать…

Некоторое время Щавель молчал, потом остановил коня и стал распаковывать дорожную сумку.

– Тоже достань парадную мантию и посох, – велел он Триксу. – Даже если старый рыцарь впал в маразм и нищету, мы должны явиться к нему как подобает. При всем параде.

У Трикса возникло нехорошее предчувствие, что дело не только в подобающем обличье, но он ничего говорить не стал, а послушно надел облачение волшебника. Аннет, до того ехавшая на его плече, тихонько забралась в карман мантии. Дальше они ехали через лес молча.

Староста почти не соврал – меньше чем через час они выехали из леса и увидели обиталище Гирана Арадана. Назвать его домом было бы преуменьшением, замком – преувеличением. Просто большая усадьба, опоясанная рвом – неглубоким, вряд ли способным помочь при осаде, с двумя невысокими башенками во флигелях. Только в двух окнах горели слабые огни. Парк перед усадьбой был запущен, ворота распахнуты. Пруд, где когда-то, наверное, водились цветные карпы, зарос тиной, из него доносилась лягушачья разноголосица.

– Развал и запустение… – мрачно сказал Щавель.

– А может, он помер давно? – робко подал голос Иен.

– Нет, – отрезал Щавель. – Король дважды в год посылает всем отставным рыцарям доверенного курьера с подарочками. Ну, чтобы убедиться, жив рыцарь или нет.

Они въехали в парк, волшебник огляделся и указал Иену на отдельно стоящее здание.

– Вон конюшня. Устрой лошадей на ночлег.

– А ежели нас не примут? – спросил Иен. – Может, не спешить?

Щавель оглянулся на темный, ночной лес, посмотрел в небо, где уже пробивались первые звезды. И твердо сказал:

– Примут. Не нравятся мне эти места, не дело ночевать тут на воздухе.

Дверной молоток был оторван и валялся на пороге. Щавель, не говоря ни слова, поднял его и постучал в дверь.

Долгое время было тихо. Иен с Халанбери успели дойти до конюшни и завести туда лошадей. Наконец послышались шаркающие шаги и дверь немного приоткрылась – толстая цепь не позволяла протиснуться в образовавшуюся щель. На Щавеля молча уставился пожилой обрюзгший мужчина с мечом в одной руке и фонарем в другой. Бородатое лицо мужчины было суровым и недружелюбным.

Волшебник молчал.

– Ну? – неприветливо спросил мужчина.

– Подковы гну, – ответил Щавель. – Здесь ли проживает доблестный королевский рыцарь Гиран Арадан?

– Здесь, – ответил мужчина, и не подумав снять цепочку.

– Передай Гирану, что его приехал навестить старый боевой друг.

Мужчина нахмурился и поднял фонарь повыше, изучая лицо Щавеля. Внезапно его брови поползли вверх, челюсть отвисла.

– Го… господин Радион… Радион Клевер?

– Радион Щавель! – с легкой обидой поправил его волшебник. А мужчина уже снимал лязгающую цепь и широко открывал дверь.

– Господин волшебник! Господин Кле… Щавель! Вы меня не помните? Как же так! Черная Переправа, витаманты зомбаков на нас погнали, я от троих отбивался, думал, конец уж мне… А тут вы… обратили внимание, снизошли, огненным кольцом меня окружили…

– Постой-постой… – Щавель нахмурился. – Тамин?

– Тимин, господин волшебник. Хазар Тимин, оруженосец Арадана.

– Ха! – Щавель заключил мужчину в объятия. – Тимин! Да ты же был совсем юнец!

– Время, господин волшебник, – вздохнул мужчина. – Время никого не щадит… У меня нынче внук в оруженосцах, ему восемнадцать, как и мне в ту пору было… А вы совсем не изменились!

– Это магия, – смутился волшебник. – Сам понимаешь… мы медленно стареем…

– Понимаю, господин волшебник. Как уж не понять. – Хазар Тимин утер проступившие слезы. – Сорок лет прошло, а вы как встарь… все такой же культурный, умный, обходительный… Эх… как я рад вас видеть. Да вы проходите, проходите! – засуетился он. – И мальчик пусть проходит. Сынок ваш?

– Ученик.

– Тоже хорошее дело. Как же вас занесло в нашу-то глухомань?

Щавель и Трикс вошли в большую темную залу. Огромная люстра под потолком обросла паутиной и пылью, пол нуждался не только в мокрой тряпке, но и в метле, мебель была большей частью накрыта серыми ветхими чехлами.

– Мы тут по-простому совсем, – говорил, не умолкая, Тимин. – Я с женой – вот и вся прислуга. Сын с дочкой давно уже в Дилон уехали, там живут… внучков редко когда вижу…

– Живете тут втроем? – уточнил Щавель.

– Вчетвером. Мы с женой, господин Арадан и сын его, Кодар.

– У Арадана был сын? – удивился Щавель. – Помнится, он жаловался… хм.

– Раньше-то не было, – охотно сообщил Тимин. – А после того как вы его на Черной Переправе подлечили – он весь будто помолодел. Женился второй раз, он же вдовый был… И пятнадцать лет назад обзавелся наследником…

– Ой ли? – Щавель с сомнением посмотрел на Тимина.

– Клянусь! – пылко воскликнул бывший оруженосец. – Здесь мы жили, чужих мужчин не водилось, только господин Арадан и я. Ну и сын мой, только он тогда совсем малец был. Арадана сын, не сомневайтесь… да они и похожи как две капли воды. Жаль, жена господина Арадана в родах померла, бедняжка… ох, как он ее любил, а как она его любила!

– А я-то думал, что справился только с зубами, – задумчиво сказал Щавель. – Надо будет найти те заклинания и поработать с ними… это же золотое дно… Хорошо, Тимин! Веди нас к Арадану.