инертного и неподвижного. Это достигается наложением свойств активности, средней гуны, или раджаса, и того, что преимущественно управляет внешней активностью и направляет человека к чувственному опыту.

14. Проявление объективной формы происходит благодаря однонаправленности создающей следствие причины (унификации видоизменений читты, или вещества ума).

Импульс к инволюции, или принятию формы, является настолько доминирующим и таким однонаправленным результатом эгоической мысли, что делает объективное проявление неизбежным. Читта, или вещество ума (в великом процессе присвоения форм), настолько полно унифицировано, а желание к обретению жизненного опыта посредством контактов на физическом плане настолько доминирует, что все многочисленные видоизменения ума направляются к одному объекту.

Когда ситуация меняется на противоположную и человек на физическом плане вершит свое собственное освобождение, метод по-прежнему тот же — однонаправленность и унификация. «Древний комментарий» поясняет это в нескольких строках, связанных с символизмом пятиконечной звезды. Вот они:

«Погружение в глубины материи. Точка спускается, пронизывает водную сферу и проникает в то, что неясно вырисовывается: инертное, недвижимое, темнеющее, безмолвное и удаленное. Точка огня и камень соединяются, и гармония и единство на нисходящем пути достигаются».

402] «Взлет ввысь, к Духу. Точка восходит, поднимая два нижних и связывая три и четыре с тем, что лежит за завесой. Вода не в силах погасить точку огня; так огонь встречается с Огнем и смешивается с ним. Гармония и единство на восходящей дуге достигаются. Так будет Солнце двигаться на север».

15. Оба аспекта, сознание и форма, отличаются и отделены; и хотя формы могут быть подобными, сознания, в них обитающие, могут функционировать на различных уровнях бытия.

Эту Сутру нельзя рассматривать без последующей, в которой утверждается факт существования единого Ума (или единой Жизни), являющегося могущественной причиной всего многообразия меньших умов и жизней. Это необходимо всегда осознавать. Данная Сутра содержит в себе три основные мысли.

Первая из них говорит о существовании двух главных линий эволюции: той, что касается материи и формы, и той, что касается Души, аспекта сознания, Мыслителя в проявлении. Для каждой из них путь прогресса различен, и каждая следует своим курсом. Как уже указывалось, длительный период времени Душа отождествляет себя с аспектом формы и пытается следовать «Путем Смерти», так как в действительности он является темным путем для Мыслителя. Позже, ценой напряженных усилий, это отождествление преодолевается; Душа узнает себя, свой собственный путь, или Дхарму, и следует тогда дорогой Света и Жизни. Всегда надо помнить, однако, что для каждого из этих двух аспектов их собственный путь — правильный и что импульсы, скрытые в физическом 403] проводнике или астральном теле, сами по себе не являются неправильными. Они становятся неправильными с определенных позиций, если их начинают неправильно употреблять, и именно осознание этого заставило ученика в Книге Иова воскликнуть: «я извращал То, что было правильным». Две эти линии развития отдельны и отличаются, и каждый стремящийся должен это усвоить.

Когда это улавливается, он пытается способствовать эволюции своих форм двумя способами: во-первых, отказываясь отождествлять себя с ними и, во-вторых, стимулируя их.

Привлечение Духовной силы позволит ему также осознавать точку эволюции своих собратьев, и он перестанет критиковать их за то, что для него было бы неправильным действием, но для них является естественной активностью формы в течение того цикла, когда форма и Душа отождествляются и рассматриваются как одно целое.

Вторую имеющуюся в Сутре 15 основную мысль выразить намного труднее. Она придает оттенок достоверности утверждению многих мыслителей о том, что все вещи существуют и обладают формой и активностью постольку, поскольку их формулирует ум Мыслителя. Иными словами, они доказывают, что благодаря видоизменениям нашего собственного мыслящего принципа мы выстраиваем наш собственный мир и создаем наше собственное окружение. Отсюда следует вывод, что при наличии единой базовой субстанции, духо-материи, мы сплетаем ее в формы нашими собственными мысленными импульсами. Другие воспринимают то же, что видим мы, только потому, что некоторые видоизменения их 404] ума аналогичны нашим, а их реакции и импульсы в некоторых аспектах похожи. Однако нет двух человек, которые видели бы объект совершенно одинаково. «Вещи», или формы материи, действительно существуют; они созданы или находятся в процессе создания, и за них отвечает некий ум или умы. И тогда возникает вопрос: кто же отвечает за окружающие нас мыслеформы? Комментарий и перевод Двиведи больше тяготеет ко второй основной мысли, чем пересказ Тибетца, и будет полезно его изучить тоже, так как из рассмотрения подхода многих умов к проблеме появляется возможность оценить ее значимость, избежать пустых и легковесных заключений и приблизиться к истине. Синтетическая точка зрения ближе к универсальной истине, чем какая-либо частная. Он говорит:

«Хотя формы являются подобными, причина ума и форм различна вследствие разницы среди умов.

Предыдущее соображение косвенно подтверждает существование вещей как объектов, внешних по отношению к уму. «Виджнанавади-Буддхи», в которых утверждается, что вещи — это всего лишь отражения нашего мыслящего принципа, противоречат такому положению. Такое несогласие не может выдержать критики, так как существование вещей независимо от мыслящего принципа несомненно. В самом деле, хотя объекты одного и того же класса полностью подобны, способ воздействия этих объектов на ум и способ восприятия их каждым умом совершенно отличны. Следовательно, объекты существуют вне мыслящего принципа. Хотя объекты подобны, они не представляются различным умам 405] в одинаковом свете, что доказывает их независимость от ума. Опять-таки, мы часто слышим, как несколько человек говорят, что видели один и тот же объект, так же как его видел другой человек. Это доказывает, что, хотя объект один, познающих много. Это обстоятельство доказывает различие между объектом и умом. Кроме того, видящий и видимое, то есть ум и объект, или инструмент познания и объект познания, не могут быть одним и тем же, так как тогда всякое различающее знание становится невозможным, что, однако, — абсурд. Попытка разрешить это затруднение, утверждая, что вечная васана формы внешних объектов есть причина всего нашего различающего знания, бесполезна, так как то, что уже истощило себя, не может служить причиной. Следовательно, придется допустить, что объективное существование не зависит от субъекта. Невозможно себе представить, как одна субстанция (а именно — Пракрити) могла бы создать в этом случае все безграничное многообразие нашего опыта, тогда как трех гун с их разнообразными комбинациями в различных степенях достаточно, чтобы объяснить все это. Что касается значительно просвещенных Йогинов, то вполне естественно, что знание создало в них высочайшую Вайраджу, и они не заботятся о гунах, которые тоже принимают состояние равновесия и не создают следствий».

Третья