на время, конечно, просто для того чтобы слегка выбить из привычного состояния духа и подготовить к серьёзному разговору. Без сомнения, грязный трюк, но некоторые личности подобные трюки действительно практикуют.

Мы поднялись по узкой винтовой лестнице, прошли узким извилистым проходом и внезапно очутились в жилой части дворца. Миновали караул гвардейцев, которые тоже сделали вид, что нас не замечают, затем завернули за угол и, наконец, подошли к большой двустворчатой двери, по сторонам которой стоял ещё один караул. Мой сопровождающий заглянул внутрь, что-то сказал, а потом открыл дверь пошире и сделал приглашающий жест.

К моему облегчению, ждал меня всё-таки не старший лакей. У камина стоял, заложив руки за спину, мой ровесник, или почти ровесник — насколько я помню, кронпринц Дитрих Второй старше меня то ли на два, то ли на три года. До этого я не видел даже его портретов, и теперь с интересом его разглядывал. Блондин с резковатыми чертами лица и глазами человека, который привык принимать ответственные решения, этакая белокурая бестия Ницше. Похоже, что он и в самом деле настоящий лидер своей партии — такой человек вряд ли позволит использовать себя как марионетку. Несколько секунд он тоже разглядывал меня, а затем первым прервал молчание:

— Рад, что вы нашли время встретиться со мной, барон.

— Здравствуйте, ваше высочество, — я вежливо поклонился. — Было бы поистине удивительным, если бы провинциальный барон не нашёл времени для встречи с кронпринцем. Это был бы анекдот века.

— И впрямь, — улыбнулся он и жестом пригласил меня присесть в одно из кресел у камина. Улыбался он широко и искренне, как и положено хорошему политику. — Но согласитесь, барон вы всё же не совсем настоящий. Для всех вы прежде всего доверенный посланник князя Яромира.

— Барон я вполне настоящий, поверьте, — возразил я, устраиваясь в кресле, — и отношусь к своим обязанностям имперского барона очень серьёзно. Но я действительно пользуюсь определённым доверием князя Яромира.

— И насколько большим доверием вы пользуетесь?

— Сложно сказать, — пожал я плечами. — Князь внимательно меня выслушивает и порой интересуется моим мнением. Но вас же на самом деле интересует не это, ваше высочество. На самом деле вы спрашиваете, есть ли у меня полномочия давать обещания от имени князя Яромира, верно?

Он просто улыбнулся, внимательно на меня глядя.

— У меня нет полномочий говорить от его имени, — честно сказал я. — Я могу лишь доложить ему своё видение событий, но решает князь всегда сам. Да, он может при этом спросить моего совета, но может и не спросить.

— Кардинал Скорцезе верно сказал, что вы любите преуменьшить свою значимость, — засмеялся Дитрих. — Настоящий политик никогда бы в подобном не признался. Вот если бы вы невзначай дали понять, что вы первый советник князя, и что без вас он не принимает никаких важных решений, вот тогда я бы совсем не удивился.

— Я просто по возрасту не могу быть советником князя, — хмыкнул я. — Если бы я заявил подобное, это было бы смешным, а я вовсе не хочу выглядеть клоуном. Да и, сказать по правде, политик из меня плохой.

— Почему вы так считаете? — он посмотрел на меня с искренним любопытством.

— У меня плохо получается предвидеть последствия, — признался я. — Казалось бы, просто учти интересы всех сторон, затронутых твоими действиями, и у тебя всё получится. Но на самом деле это не работает. Всё взаимосвязано, и твои действия могут привести к тому, что интересы других изменятся, и все твои расчёты пойдут прахом. Это как шахматы, в которых положение фигур радикально меняется после каждого твоего хода, и ты не можешь предсказать, каким оно станет.

— Поясните подробнее, — он всерьёз заинтересовался.

— Позвольте мне показать это на примере — разумеется, чисто гипотетическом. Как мы все прекрасно знаем, империя традиционно враждует с Константинополем, и постепенно, шаг за шагом, теснит греков. Однако последнее время империя слишком занята внутренними раздорами, и заметно ослабила давление. В результате базилевс смог высвободить достаточно сил, чтобы успешно надавить на муслимов. Такова статичная конфигурация на сегодняшний день, но давайте попробуем — гипотетически, конечно! — воздействовать на неё и немного помочь кронпринцу. К нашему удивлению, в простой и, казалось бы, полностью понятной партии вдруг возникает новая фигура.

Вот сейчас я захватил его внимание без остатка.

— Оказалось, что мы забыли про интересы Киевского княжества, которое, напомню, является нашим ближайшим союзником, если не сказать больше. Оказывается, их полностью устраивает ситуация, когда империю раздирает вражда. По очень простой причине — пока вы дерётесь между собой, базилевс занимает султана достаточно, чтобы избавить Киев от головной боли. Киевляне не без основания считают, что как только свара в империи закончится, вы опять начнёте поглядывать на Константинополь. Грекам придётся отвести войска с юга, а муслимы вспомнят, что у них есть претензии и к Киеву, и обратят внимание на русские земли. Поэтому киевляне решают, что раз уж Новгород смещает баланс, то им ничего не остаётся, кроме как в свою очередь помочь герцогу Баварскому. Видите, как неожиданно перетасовались фигуры на нашей доске? Однако пойдём дальше.

Дитрих смотрел на меня так, словно боялся пропустить слово.

— Всем известна простая истина: если хочешь как следует заработать — продавай оружие обеим сторонам конфликта, и пусть они дерутся подольше. Но если дерутся твои соседи, то этот способ не так уж хорош — они в конце концов помирятся, а вот про тебя не забудут, и когда-нибудь обязательно найдут возможность отплатить. Так что если мы хотим продолжать нашу партию, то нам надо убедить киевлян, что победа кронпринца не ухудшит их положения. Например, мы можем объяснить им, что партия кронпринца не враждебна базилевсу — в отличие от Оттона Баварского, и особенно в отличие от папы. И что победа кронпринца поможет кардиналу Скорцезе стать следующим папой, а именно кардинал Скорцезе выступает за то, чтобы улучшить отношения с патриархом. Допустим, нам удаётся их убедить, киевляне ничего не предпринимают, мы успешно накачиваем оружием войска кронпринца, Баварский отказывается от притязаний, кронпринц становится императором. Казалось бы, мы добились чего хотели. Что может пойти не так?

— И что же может пойти не так? — не выдержал кронпринц.

— Оказывается, мы не заметили, что в процессе игры интересы участников изменились. Когда пыль улеглась, новый император вдруг обнаруживает, что из-за расходов на