Губы Росситера беззвучно шевелились. Казалось, он был готов расплакаться.

– Не бойтесь, ваш великодушный племянник оплатит вам проезд, – продолжал Николас, – и даже даст денег на первое время, пока вы не встанете на ноги. – С этими словами он встал и с притворной дружелюбностью хлопнул Росситера по плечу: – Веселее, приятель! Как сказал один мудрец: «Броди по миру и наслаждайся его красотами и радостями, пока не настал тот день, когда ты покинешь его навсегда!» – Он с неожиданной силой схватил Росситера за шиворот и поставил на ноги. – Этот день настанет удивительно быстро, если ты хоть раз снова покажешь свое рыло в Англии.

Джудит не находила себе места от волнения, и совершенно спокойная Элинор действовала на нее умиротворяюще.

Дети помогали Элинор украшать дом зелеными ветками и омелой, собранными накануне. Маленькая Арабел, запутавшись в красных ленточках, увлеченно играла с котенком. Вскоре к малышке присоединилась Роузи.

В доме царила мирная теплая атмосфера, но Джудит отчаянно не хватало мужа. Любовь к нему пустила глубокие корни, и Джудит угнетала мысль о том, что нужно будет скрывать свои чувства до конца жизни. Она понимала, что рано или поздно ее любовь станет очевидной, и что будет тогда? Он сильно огорчится и захочет жить отдельно? Такое предположение могло показаться смехотворным кому угодно, только не ей самой, – ведь она знала, что укоренившееся с детских лет убеждение вполне могло перевесить доводы разума.

Она не могла себе даже представить, как переживет его уход. Леандр Ноллис, граф Чаррингтон – офицер, дипломат, лингвист, граф, – конечно же, не нуждается в какой-то Джудит Росситер.

На следующий день возвратился слуга из Хоуп-Нортона с сообщением о том, что Николас и Леандр без всякого сопротивления схватили Тимоти Росситера и повезли его в Лондон. Джудит чуть ослабила свою бдительность и позволила детям играть на поляне перед домом.

Она стояла у окна, наблюдая за ними.

– Как ужасно, – обратилась она к Элинор, – что я не могу заставить себя не смотреть за ними! Прежде я всегда разрешала Бастьену бродить по окрестностям. Наверное, именно тогда Тимоти решил расправиться с ним.

– Вряд ли, – улыбнулась Элинор. – Мне кажется, он жалкий негодяй, не способный на решительные действия до тех пор, пока его не загонят в угол. Страх пройдет, и все будет как прежде. Николас и Леандр все уладят.

– Я не привыкла к тому, чтобы мои дела улаживал кто-то другой, – призналась Джудит.

– Я тоже до замужества была очень самостоятельной, – сказала Элинор. – Не правда ли, приятно, когда о тебе проявляют заботу? Но я нисколько не сожалею о трудном времени в моей жизни, потому что оно научило меня крепко стоять на ногах и дало силу заботиться о Николасе.

– Он действительно нуждается в вашей заботе?

– Конечно. Я уверена, Леандр тоже нуждается в вас. Может, даже больше, чем Николас во мне.

Она усадила Джудит рядом с собой на диван и налила чаю.

– Николас очень беспокоился за него, – сказала Элинор.

Джудит удивленно взглянула на нее:

– Но ведь они не виделись много лет.

– Это правда, но какое это имеет значение? Николас старается не вмешиваться в жизнь других членов «компании», но у него это, кажется, плохо получается. – Она рассмеялась. – Он все еще следит за событиями в их жизни. Он очень тяжело пережил смерть лорда Дариуса Дебнема. Он погиб в битве при Ватерлоо, и Николас винит себя в том, что не сумел предотвратить его гибель… словно это и впрямь было возможно… Муж часто говорил о Леандре, его беспокоило одиночество друга. Похоже, у Леандра была не совсем благополучная семья…

– Совсем даже не благополучная, – откровенно сказала Джудит.

– Николас несколько раз встречался с отцом Леандра. Тот произвел на него впечатление законченного эгоиста. Он сказал, что его блестящие дипломатические способности зиждутся на сверхъестественной способности читать чужие мысли, а также на привычке рассматривать людей как дрессированных животных, готовых выполнять его команды. Леандр совсем не такой, как его отец.

– Я думаю, ему повезло, что отец не занимался воспитанием сына, за исключением редких нотаций и требований жесткой дисциплины, – задумчиво произнесла Джудит, откусывая кусочек печенья.

Внезапно она взглянула на Элинор и спросила:

– Как вы считаете, мальчиков следует подвергать физическому наказанию?

– Конечно, если они того заслуживают, – уверенно ответила Элинор. – Меня в детстве не раз пороли, я была трудным ребенком.

– Стали бы вы пороть Арабел?

– Нет, – решительно сказала Элинор и тут же прикусила губу. – Надо будет поговорить об этом с Николасом. Вас волнует вопрос о физических наказаниях?

– Мы с Леандром уже говорили об этом, – сказала Джудит. – Он считает, что Бастьену не избежать порки в школе.

– Боюсь, он прав. Помню, как-то мы с мужем спорили: суровость школьного воспитания делает мужчин жестокими или же суровость является следствием их врожденной жестокости?

– Но Леандр вовсе не жестокий человек, – возразила Джудит.

– Николаса тоже нельзя назвать жестоким, – улыбнулась Элинор.

Джудит опустила глаза. Если уж они заговорили о таких интимных вопросах, можно ли задать Элинор несколько вопросов относительно… исполнения супружеского долга? Вскоре Джудит, несомненно, предстояла еще одна ночь в постели с мужем, и на этот раз ей не хотелось опростоволоситься.

– Вы хотели спросить меня еще о чем-то, Джудит? – заботливо поинтересовалась Элинор, словно прочитав мысли гостьи.

– Да, я хотела поговорить о супружеской постели, – решилась Джудит.

– О… – Хозяйка дома слегка покраснела. – Нет, я не против…

– Себастьян… – облизнув губы, начала Джудит, – он всегда приходил ко мне в спальню в темноте, когда я уже была в постели… И все делал довольно быстро. Я… кажется, Леандр хочет, чтобы у нас в постели все было по-другому… Я хотела спросить, что является нормальным…

– Нормальным? – слегка смутилась Элинор. – Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос. Мы с Николасом…

– Прошу прошения, – быстро перебила ее Джудит, – я не должна была об этом спрашивать. Но как узнать, что нужно делать, если никто не говорит об этом, если об этом вообще не принято говорить?

– Вы правы! – улыбнулась Элинор. – Вообще-то на этот счет существуют книги…

– Книги?

– Да, но могу сказать вам, что для нас с мужем очень многое является правильным и нормальным. Иногда мы занимаемся любовью в темноте, иногда при свете. Пару раз мы даже делали это вне дома. – Щеки Элинор порозовели.

Джудит едва сдержалась, чтобы не ахнуть от удивления.

– Прошу прощения за бестактность, но… вам нравилось заниматься любовью с Себастьяном?