Стараясь не шуметь, я размотала цепь и положила ее на пол. Дверь камеры с пронзительным скрипом открылась, и я застыла, ожидая, что сейчас кто-то прибежит в подвал.

Выйдя наружу, первым делом проверила Фариса. Фейри уже давненько не подавал голоса, и я боялась, что яд взял над ним верх. Его голова безвольно висела, и он не реагировал на мой зов. Я присмотрелась к замку на камере, но решила, что взламывать его сейчас слишком рискованно. Лучшее, что я могла сделать для него и родителей, это сбежать и вернуться с подмогой.

Я подошла к маме с папой и снова укрыла их одеялами. Решение оставить их сразу после нашего воссоединения было самым трудным в моей жизни. Я со слезами на глазах обмотала прутья цепью и закрепила ее замком.

– Обещаю, я скоро вернусь, – пробормотала я себе под нос.

Затем осмотрела длинный, узкий подвал. В одном конце, рядом с лестницей, была камера Фариса, в другом – родителей. Посредине находилось одно-единственное окно, заколоченное куском фанеры. Я могла бы пролезть, если удастся сорвать фанеру, но, еще раз пройдясь по подвалу, я не нашла подходящего инструмента. Помимо камер, тут ничего не было.

Я подошла к подножию лестницы и всмотрелась во тьму. Других вариантов не было. Чтобы выбраться отсюда, придется подняться.

Я начала медленно красться по ступенькам, останавливаясь на каждом шагу, чтобы прислушаться. На вершине оказалось две двери. Если мне не отказывала память, мы свернули вправо, прежде чем спуститься, а значит, дверь слева вела в гараж.

Прижавшись ухом ко второй двери, я разобрала приглушенные голоса. Ну, вот и решено: выбираю дверь под номером один.

Я взялась за дверную ручку и выдохнула, когда она с легкостью провернулась. Приоткрыв дверь, скользнула внутрь и тихо закрыла ее за собой. Я оказалась в гараже, где стояла та же машина, на которой меня привезли.

Стараясь ничего не сбить, я направилась к воротам с тремя маленькими окошками, выходящими на хорошо освещенную жилую улицу. Судя по темным окнам двух домов напротив, уже было далеко за полночь, и большинство людей давно спали.

Только я потянулась к ручке, как в доме раздались голоса. Кто-то шел сюда.

Запаниковав, я побежала обратно и втиснулась за груду коробок. У меня едва было время подобрать ноги, когда дверь в дом открылась.

– Он когда-нибудь слышал о сне? – проворчал Барри. – Чертовы эльфы.

Глен рассмеялся.

– Отоспимся, когда выполним работу и станем богачами.

Двери машины открылись и захлопнулись, взревел двигатель. Я вздрогнула от света фар, которые светили прямо на мое укрытие. Свернувшись калачиком, взмолилась, чтобы меня не заметили. Другого шанса на побег уже не будет.

Гаражные ворота поднялись, и все мышцы моего тела напряглись. Я подождала, пока они сдадут назад. Когда машина выехала из гаража, выглянула из-за коробок и увидела, как та медленно ползет по подъездной дорожке.

Снова зажужжал мотор гаражных ворот, и те начали опускаться. Но, пока фары светили на дом, я не могла сдвинуться с места. Долго они еще будут выезжать на улицу?!

Казалось, прошла целая вечность, но в конце концов фары перестали светить на гараж. Я выползла из-за коробок и сломя голову кинулась к воротам. Упав на живот, в последнюю секунду успела перекатиться.

Я распласталась на земле, глядя на ночное небо с потрясением и неверием в собственное счастье. Я свободна!

Затем села и оглянулась. Над входной дверью горел свет, но его круг доставал только до середины подъездной дорожки. Я встала и пошла к газону, придерживаясь теней. Как только мои ноги ступили на траву, перешла на бег.

Не успела я выйти на тротуар, как кто-то врезался в меня сзади. Я полетела вниз и больно ударилась подбородком об асфальт, из легких выбило весь воздух. Отчаянно пытаясь сделать вдох, я даже не оказывала сопротивления, когда меня перевернули на спину.

Кардас ухмыльнулся.

– Кажется, у кого-то выдался крайне неудачный день, – он наклонился ближе. – И будет еще хуже.

Эльф отстранился. Последнее, что я увидела, это кулак, приближающийся прямо ко мне. А затем все почернело.

* * *

Меня окатили ледяной водой, и я очнулась, отплевываясь. Мне потребовалась пара секунд, чтобы оправиться от шока и понять, что я снова в подвале, но уже в клетке поменьше. Куртка и обувь исчезли, и я валялась у задней стены. Что еще обиднее, мои руки и ноги были скованны моими же наручниками.

– От тебя больше проблем, чем пользы, – протянул Роджин, стоявший по другую сторону решетки. Рядом с ним был ухмыляющийся Кардас, который держал в руках пустое ведро.

Мои губы презрительно скривились.

– Уж простите, но извиняться не стану.

Улыбка Роджина больше напоминала оскал.

– Я собирался избавиться от тебя, но, будучи бизнесменом, я умею находить прибыль во всем. Учитывая твои рыжие волосы, я мог бы получить за тебя кругленькую сумму, найдя нужного покупателя, но мне пришла в голову идея получше.

Я злобно на него посмотрела, всем видом показывая, что ни капельки его не боюсь.

– И какая же?

– Скоро узнаешь. И, чтобы сделать тебя более покладистой, я позволил себе снять это. – Он поднял руку, и мое сердце оборвалось в груди при виде кожаного браслета в его пальцах. – Итак, я считаю, что ты должна встать на колени и молить о прощении за то, что была такой занозой в заднице.

– Ты совсем чокнутый, – сплюнула я.

Он недоуменно нахмурился.

– На колени. Живо.

Я вздернула подбородок.

– Да пошел ты!

Он стукнул кулаком по решетке и повернулся к Кардасу.

– Ты что-то упустил! На ней по-прежнему талисман.

– На ней больше нет украшений, – возразил Кардас. – Хочешь, чтобы я раздел ее?

Мой живот скрутило, и я прижала колени к груди.

– Не подходи ко мне.

У Роджина звякнул телефон, и он вытащил его из кармана штанов.

– У меня нет на это времени. Придется обойтись без гламура, – он окинул меня испепеляющим взглядом. – Отсыпайтесь, мисс Джеймс. Завтра у нас важный день.

Я вся съежилась. Он развернулся и ушел из подвала, Кардас посеменил следом. Я обхватила колени руками и забилась мелкой дрожью – то ли от холода, то ли от страха.

– Ф-Фарис, ты с-слышишь меня? – крикнула я, стуча зубами.

В ответ раздалась лишь тишина. Я не осознавала, насколько меня успокаивал его голос, пока он не затих. Я надеялась, что с ним все в порядке, но будущее не сулило нам ничего хорошего. Оставалось молиться, что Раисе как-то удастся спасти родителей.

На меня нахлынули волны отчаяния и беспомощности, и я свернулась калачиком на полу.