– Мама, папа, мне очень жаль.

* * *

Мой беспокойный сон прервал топот на лестнице. Я села и наблюдала, как Кардас, Барри и Глен приносили полотенца, одеяла, воду и стопку одежды, и заносили это все в клетку Фариса.

Глен посмотрел на Кардаса.

– Он сдох?

– Пока нет, но осталось недолго, – безразлично ответил тот и достал шприц из кармана.

Я подползла ближе к ним, насколько позволяла камера.

– Что вы с ним делаете? – требовательно промолвила пересохшими губами. Я умирала от жажды, но воды мне не принесли, а кувшин стоял слишком далеко.

– Не твое дело, – огрызнулся Барри и снял замки с цепей Фариса.

Он держал фейри, а Глен снимал цепи. Кардас стоял на безопасном расстоянии, пока они не положили обнаженного Фариса на одеяла.

Троица явно торопилась: они быстро обтерли Фариса полотенцами и одели.

– Поспеши, – яростно прошипел Кардас Глену, который слишком долго обувал Фариса. – Я хочу свалить до того, как он придет.

Барри собрал грязные полотенца.

– Ты когда-нибудь встречал его?

– Нет, и не хочу. Я предпочту прожить очень долгую и счастливую жизнь. – Кардас передернулся всем телом. – Роджин совсем слетел с катушек, решив вести двойную игру. Если стража королевы узнает, он труп.

Глен встал.

– Готово.

Они вышли из камеры и спешно поднялись наверх. Я посмотрела на Фариса, который стал почти неузнаваемым в чистой одежде, без слоя грязи на лице. Они даже собрали его сальные волосы в хвостик.

– Фарис, – окликнула я.

Он не шевельнулся и не ответил, чего и стоило ожидать. Он не подавал голоса с тех пор, как меня навещала Раиса, и я боялась, что его уже не спасти. С него сняли железо, но оно уже нанесло значительный ущерб его телу.

Суматоха наверху отвлекла меня от бессознательного фейри. На вершине лестницы отворилась одна из дверей и раздался голос Роджина.

– Я не хотел в этом участвовать, но, когда королевская стража приказывает что-то сделать, им невозможно отказать, – так искренне лепетал он, что я почти поверила. – Я не знал, что он один из ваших, пока она не созналась вчера, но я не мог с вами связаться.

– Отведи меня к нему, – скомандовал суровый мужской голос, и внезапно из помещения будто выкачали весь воздух.

– Разумеется. Прошу сюда.

Я неотрывно смотрела на лестницу. Сначала появился эльф, но, увидев двоих светловолосых фейри, следовавших за ним по пятам, я схватилась за решетку для опоры. Керр и Йен вооружились мечами, но могли убить и взглядом.

За ними шел с каменным лицом Лукас, и мое сердце чуть не лопнуло от счастья. Замыкали строй Конлан с Фаолином – тоже вооруженные и готовые отрубить голову первому, кто осмелится пошевелиться. Если бы я их не знала, то забилась бы в угол от вида этой грозной группы фейри.

Мне хотелось вскочить на ноги и кричать во все горло. Но с моих губ сорвался лишь слабый хрип:

– Лукас.

Я не могла отвести от него глаз, так что заметила, как его холодный взгляд обратился в мою сторону… и двинулся дальше, словно меня и не существовало.

Меня пронзила боль, но затем я решила, что, должно быть, Роджин использовал какие-то чары, чтобы сделать камеру невидимой. Наверняка дело в этом: Лукас никогда не стал бы смотреть на меня как на пустое место.

Я перевела внимание на Керра, и на долю секунды наши взгляды встретились, но он тоже отвернулся.

Что происходит? Он видел меня. Я знаю. Почему они так странно ведут себя?

Я посмотрела на единственного фейри в группе, который всегда был добр ко мне, с первого дня знакомства. Конлан не станет меня игнорировать. Он не жестокий.

Но Конлан даже не глянул в мою сторону. Как и Фаолин, который смотрел исключительно на камеру рядом с моей.

Если бы месяц назад кто-то сказал мне, что мое сердце разобьет группа фейри, я бы рассмеялась им в лицо и назвала чокнутыми. Но, глядя на то, как эта пятерка подходила к камере Фариса, не обращая внимания на мое присутствие, я чувствовала, будто мое сердце усохло в груди.

Фаолин вошел в клетку. Затем присел у бессознательного фейри, и я увидела теплоту в его зеленых глазах… которые выглядели в точности как у Фариса.

– Брат, ты слышишь меня? – произнес он охрипшим голосом.

«Брат?»

– Что с ним произошло? – грубо спросил Лукас.

Роджин что-то ответил, но во мне бушевало столько эмоций, что я не расслышала его слов. Фарис – брат Фаолина. Вот кого они так искали, из-за кого Лукас предложил помочь мне найти родителей. Он ни разу не упоминал, что они разыскивают фейри, и я просто предположила, что они выполняли задание короля.

Прошлой ночью я часами общалась с Фарисом, и мне ни разу не пришло в голову спросить, из какого он двора. Если бы он сказал, что из Неблагого, я бы поинтересовалась, знает ли он Лукаса и его людей. Хотя, в общем-то, какая теперь разница.

Конлан опустился на колени по другую сторону от Фариса.

– Выглядит плохо.

Фаолин встал, молниеносно приблизился к Роджину, схватил его за горло и поднял в воздух.

– Я тебя прикончу.

Эльф забил ногами и вцепился в душащую его руку, но тягаться с Фаолином ему было не по силам. Его лицо стало пунцовым, глаза расширились.

– Фаолин! – рявкнул Лукас.

Они сцепились взглядами и, казалось, молча состязались в упрямстве. Закончилось все тем, что Фаолин отпустил Роджина. Эльф упал на колени и закашлялся, а Фаолин обратил свой убийственный взор на меня, возвращаясь к брату. Затем с легкостью поднял Фариса на руки и вынес из камеры. Напоследок еще раз посмотрел на меня с искренней ненавистью в глазах и покинул подвал.

Конлан последовал за ним, и, когда он проходил мимо моей камеры, я увидела злость и обиду в его глазах. Эти эмоции предназначались именно мне, но я не знала почему. Я вообще ничего не понимала.

Роджин пополз на коленях к Лукасу.

– Клянусь, принц Ваэрик, это был не я! Это все она! Я пытался помочь ему. Я ведь позвонил вам, так?

– Ваэрик? – выдавила я. Если бы я и так не была на коленях, в эту секунду мои ноги непременно бы подкосились. Лукас и есть принц Ваэрик?

Нет. Не верю. Я отказывалась верить, что он, что все они врали мне после того, как я предупредила их о покушении на жизнь Ваэрика.

Лукас перевел на меня свой ледяной взгляд, но я будто смотрела в глаза незнакомца. Я не знала этого фейри, взиравшего на меня с таким презрением.

– Лукас? – просипела я. – Что происходит?

Он подошел и встал перед моей камерой.