— То есть я еще и виноват? — не выдержал я.

— И ты еще спрашиваешь? — возмутился бог Обмана. — Я тут пришел тебе на помощь, а в ответ такая неблагодарность. И стоило оно того? Нет же, подумал: я получил много силы, а вот мой Василий — нет. Уровень улучшенного обмана тем и неудобен, что даже самые гениальные авантюры, если несут лишь разовый эффект, ничего не дают. Многих это ломает, а такого перспективного последователя как ты мне бы терять не хотелось.

— Ладно. Понял. Благодарен, — я поднял вверх руки, решив не спорить. — А что все-таки насчет варианта согласиться на то, что эта старая карга придумает?

— Она сейчас может сказать, что угодно. Но стоит тебе признать вину, как тут же повесит на тебя блокировку силы минимум на год. И никто это не оспорит, так как ты сам все подтвердил, — стиснув зубы, я молча кивнул. Вроде бы и хочется сказать «не верю», но ведь это не так. Стоило моему наставнику замолчать, и я почему-то сразу понял, что это правда.

Похоже, выбора у меня на самом деле нет. И да, на будущее — никогда, ни перед кем, ни при каких обстоятельствах не признавать вину.

— Время на исходе, Десятиликий! — раздался голос Эмирион.

— Ладно, — вновь кивнул я своему покровителю, глядя прямо в его глаза. — Вытаскивай меня из этой чертовой ситуации. А если еще и совет какой дашь, цены тебе не будет.

— Да уж, подобрал себе последователя под стать, — грустно протянул бог Обмана. — Пойду торговаться с Эмирион. А ты, будь так добр, вернись в свое исходное положение — скоро все встанет на свои места, — затем, с секунду или две подумав, он добавил. — Кстати, в отношениях со своими разбирайся и выпутывайся сам.

Последние слова он произнес довольно-таки сварливо, будто наслаждался тем, что я останусь один на один со своей проблемой. А ведь и правда — мне же придется как-то выпутываться из той ситуации, в которую я себя загнал. Как ни крути, а Пьер поднял неудобные вопросы, и теперь у некоторых может появиться желание их раскрутить. Впрочем, я же только сейчас кое-что решил, так заодно и проверим в деле мой новый жизненный принцип.

Бог Обмана о чем-то говорил с Эмирион. Жестикулировал, взмахивал руками, периодически шлепая себя ладонью по лбу. Да уж, ведет он себя порой как настоящий клоун. А я вернулся на то место, где стоял в окружении своих паладинов, когда все только началось. Вот только два божества уже закончили свою перепалку и выглядели довольными. Причем оба сразу.

— Мы достигли соглашения, — сияя, сообщил мне Десятиликий.

— Я не трону тебя, Василий Котов, — надменно произнесла Эмирион. — Мы сделаем вид, что ничего особенного не произошло. И поблагодари своего покровителя, он слишком многим пожертвовал ради тебя.

Неожиданно я понял, что бог Обмана лишь притворялся довольным. Вид у него был, скорее, жалкий, а в глазах притаилась вселенская скорбь. Что же ему пришлось пообещать этой карге? Или это тоже игра? Одно я понял точно: в общении с этим типом верить до конца ничему и ни во что нельзя.

— Спасибо, — тем не менее, почти искренне сказал я, глядя на толстяка. — Когда мы снова сможем с тобой увидеться?

— Нескоро, — печально ответил он, и я прямо-таки видел, как он борется сам с собой, пытаясь что-то еще сказать.

— Можешь уходить, — лениво сказала Эмирион, и бог Обмана, опять так ничего и не возразив, медленно погрузился в сияние света, после чего растворился в воздухе. Как в прошлый раз — копируя стиль Чеширского кота. Последним, что от него осталось, стала улыбка.

— И что же теперь будет? — спросил я Эмирион, помня ее последние слова перед тем как мы очутились вне времени.

— На твоей совести останется судьба этого несчастного, — неожиданно спокойно ответила владычица бездны, указывая на Пьера. — Проклятие Неприкаянного — страшная штука. Теперь его не примет никто, ни один отряд. Тот, кто пошел против своего союзника, не найдет поддержки даже у темных.

И в тот же миг два потока времени вернулись в единое русло. Пьер все еще причитал, всхлипывая как ребенок, мои паладины прикрывали меня, а последователи бездны во главе с Петровичем напряженно всматривались в наши лица.

— Сволочь, — процедил Бессонов сквозь зубы. — Ты сам решил переметнуться к Эмирион и пожертвовал мной.

Что? Разве такое возможно? Или это просто последствия воздействия аркобалено?

— Ты справился с заданием, Пьер, но не справился с наградой за его выполнение, — сухо произнесла старуха. — Такое часто бывает у вас, у людей.

— Аааааааа! — Пьер, похоже, вконец обезумел, завопил и набросился на меня с неизвестно откуда взявшимся в его руке ножом.

Стадия вторая. Гнев. Увернувшись от атаки Бессонова, я вонзил острие косы ему в спину, а затем, когда он дернулся от боли и замешкался, нанес сокрушительный удар в шею. Парень задергался, завалился набок и затих, истекая кровью в паре шагов от откатившейся чуть в сторону головы.

— И эту змею мы пригрели у себя, — безучастно глядя на тело, как-то вяло отреагировал Петрович.

— Еще один камень в твой огород, котяра, — ухмыльнулся Мажор, вот уж кто ерничает, несмотря ни на что. — Ты же его к нам привел.

— Да, Васенька, — притворно вздохнула Даша. А ведь железная девка. Я только что на ее глазах разобрался с богом и ее последователем, а она все равно по старой доброй памяти не упускает возможности меня уколоть, — создал ты сам себе проблем.

Кто-то в толпе захихикал, как будто прогоняя таким образом стресс, но в целом настроение у всех было не самое лучшее. И еще неизвестно, чего теперь ждать от двух десятков парней из отряда Пьера. Пока их лица отражали лишь смятение — выходка их недавнего лидера и ее последствия явно сбили стрелков с толку.

— А ведь Пьер говорил правду насчет машин? Это ты их сломал? Зачем? — не осталась в стороне и Влада, бросающая все это время взгляды на Петровича.

Кажется, я понимаю, что происходит. Сумев справиться с чуть ли не прямым (как они это увидели) вмешательством богини, я существенно выделился из общего ряда. И сейчас, вот так вот общаясь со мной на равных у всех на глазах, остальные лидеры стихий подтягивают и свой авторитет. Показывают, что не хуже.

— Удачи! — насмешливо проговорила Эмирион, накинула капюшон и исчезла.

Десятки глаз сейчас смотрели только на меня, а их обладатели ждали, что же после всего произошедшего я скажу в ответ. Но не это меня сейчас волновало больше всего. Пролистывая строчки логов, я постепенно восстанавливал полную картину того, что случилось.

Вы заставили бога приказать своему последователю нарушить Закон