class="p1">— Тёмная эльфа? — в голосе женщины послышался детский восторг.

— Правильно говорить, альва, хуманка, — поправила её Лоос.

— Да ладно? Я ещё не встречала Тёмных…эээ…альвок. Тоже пострелять? — женщина с интересом уставилась на принесённый Богиней лук, — зачётный арч! Потягаемся?

Лоос хотела поначалу отказать беспардонной хуманке. Но любопытство пересилило гордость. Чем-то импонировала ей эта непосредственная лучница, рождая смутные воспоминания о давно забытом.

Эта странная манера говорить и держаться… Прямой взгляд с озорным вызовом и эти мудрые глаза, полные застарелой скорби, на молодом лице. Ничто так не будоражило любопытства Лоос, как не чужая тайна.

— Предлагаешь соревнование, хуманка?

— А ты уже забздела, альва?

— Хм. При одном условии. Говорить со мной вежливо. Я ведь не давала повода грубить?

— Идёт, альва. Аристократка, значит… Как поступим?

— Ну, лук, с которым я пришла, ещё ни разу не опробовала… Три пристрелочных мне позволишь? Ведь у тебя родное оружие, я заметила. Пока Тардул болтал, успела оценить, как лихо с ним обращаешься.

— Да, хоть десять! Задрало мне уже торчать в таверне без дела, завою скоро от тоски… а тут такой сюрприз. Ни за что не упущу!

Они переместились к правому краю стрельбища, где на столе остался лежать лук хуманки. Лоос повесила колчаны на один из вкопанных рядом столбов, снарядила тисовый лук тетивой.

— Позволь? — она подошла к столу, на котором покоился лук хуманки. Странное белесое древко, будто целиком выточенное из кости какого-то животного. Богиня прищурилась и на мгновение нырнула взглядом в Астрал. В серой дымке на месте костяного лука свились шевелящимся веретеном живые стебли побегов зачарованной ивы. Альва успела рассмотреть вкрапления по всему древку мелких канальцев, пронзающих тело лука во разных направлениях. По ним, сияя и вспыхивая маленькими искорками, струился поток чистейшей маны…

— Чего кривишься, альва? Завидуешь? — хуманка вызывающе упёрлась кулачком правой руки в бедро, — возьми его, потрогай. Он не кусается.

Лоос аккуратно взяла древко странного лука за середину. Перевела его в вертикальное положение и медленно провела правой рукой по всей длине. Оружие вспыхнуло на мгновение золотистым сиянием, которое быстро померкло, стекая к земле и срываясь тяжёлыми каплями, бесследно уходя в почву. В вечернем воздухе повисла длинная жалобная нота. Богиня положила лук обратно на столешницу:

— Прекрасное оружие, хуманка. И достойное имя. Лук Утренней Звезды…

— Откуда ты узнала? — женщина быстро справилась с удивлением.

— Он мне сам сказал. Ты нравишься ему, синеволосая. Это оружие Светлых альвов, взятое в бою. Бывшие хозяева давно мертвы. Но частички их душ вплетены в костяное древко. Ты владеешь настоящим сокровищем, хуманка… — вздохнула Лоос.

— Да ладно. Твой не хуже, с чего начнём? А то скоро стемнеет.

— Если надеешься выиграть за счёт особых способностей Утренней Звезды, синеволосая. То я тебя разочарую. Лук будет сражаться честно. Умение против умения.

— Эээ… почему? — хуманка не смогла скрыть растерянности.

— Я попросила. Ну, ещё хочешь соревноваться?

— Безусловно! — интерес хуманки вспыхнул с новой силой, — предлагаю так: твои пристрелочные, потом начинаем по пять выстрелов, сначала на сто локтей, следующая пятёрка — сто пятьдесят локтей, далее — двести. Остановимся на пятистах.

— Почему остановимся? — Лоос приподняла левую бровь, улыбаясь в лицо распалившейся хуманке.

— Стрельбище пятьсот пятьдесят локтей. Дальше некуда. Вот так. Ты мне лучше скажи, что ставишь, альва?

— Хм. Давай сразимся за ужин в «Гномьем приюте»?

— С вином! Идёт? — уточнила хуманка.

— Идёт! — ударила по вскинутой хуманкой ладони Тёмная Королева.

* * *

В сгущающихся сумерках продолжали слышаться хлопки тетивы и шелест уходящих в полумрак стрел. Поединок давно дошёл до пятисотлоктевой дистанции и лучницы продолжали сосредоточенно пускать стрелы в едва видимые мишени. Попадание в центр окрашенного белым фосфором пятачка, величиной с голову разумного, сопровождалось трелью хитро подвешенных под навесом колокольчиков.

Спор упрямых лучниц дошёл до этапа первого промаха по договорённости.

Лоос всё больше проникалась симпатией к упорной хуманке. Тёмная прекрасно видела по положению тела и движениям рук, что у девушки немилосердно болит спина. Различавшая мишень гораздо лучше синеволосой, Лоос прекрасно осознавала все свои преимущества. Умения хуманки вызывали уважение и сочувствие в душе альвы, потому что до промаха синеволосой оставались считаные выстрелы. Уж в чём, в чём, а в этом Лоос научили разбираться ещё в детстве.

Мысленно попросив прощения у Великого Альва, Тёмная на очередном выстреле отвела прицел на полпальца влево и отпустила тетиву. Молчание колокольчиков длилось недолго:

— Ура! Моя взяла! — хуманка не стала заметно дрожащими руками снимать тетиву с лука сразу, — всё! Идём отмечать, альва. Да и мой благоверный заждался меня… — кипучая натура синеволосой продолжала забавлять Лоос. Прислушавшись к себе, Богиня с удивлением поняла, что не испытывает досады из-за проигрыша и не против продолжить знакомство с забавной лучницей.

В помещении таверны не то, что яблоку негде было упасть. Пожалуй, что и ножен меча просунуть некуда бы не удалось. Как не старайся. Дополнительные столы, поставленные рачительным Тардулом, не позволяли разносчицам добираться до отдалённых уголков зала. И блюда с полными кружками бесхитростно передавались по рукам через головы ужинающих.

Подобное нашествие посетителей было неудивительным, если учесть веский повод, по которому собралось большинство присутствующих.

Альва увидела посреди зала возвышающийся помост, сколоченный из свежеструганных досок, на который то и дело поднималась из зала пара поединщиков. На полу помоста углём жирно был выведен круг, пятнадцати локтей в диаметре, в котором, пыхтя и пуская ветры от натуги, топталась парочка единоборцев. Обнажённые торсы, руки, связанные запястьями за спиной, босые — все борющиеся упирались лбами друг в друга и пытались вытолкнуть соперника за пределы круга.

Окружившие помост болельщики дружно орали каждый своё, ритмично постукивая по доскам деревянными пивными кружками, рьяно следя за нарушениями границ угольного круга.

Вот уже третьего поединщика сталкивали лбом в толпу на глазах у Лоос. На победителя стоило обратить внимание. Высокий мускулистый брюнет, с мягкой курчавой бородкой, обрамлявшей его немного вытянутое лицо, глубоко посаженные тёмные глаза смотрели с весёлым прищуром на очередного кандидата пободаться лбами. Идеальное телосложение удивило альву не меньше размеров мужчины, приличествующих больше орку, чем хумансу.

— Не пялься, альва! И слюни подбери… Это мой… баран… Мается дурью.

Изумлённая Лоос обернулась к хуманке, которая стояла позади и хмурилась, поглядывая на помост.

— Да я вроде бы и не претендую, синеволосая… не совсем в моём вкусе.

В этот момент очередной кандидат, вставший напротив хуманса с бородкой, русый детина с покатыми плечами, попытался сменить рутинную тактику. Он резко откинул голову и ударил лбом высокого противника над переносицей, отшагнул и ринулся на него, громко крича оскорбления, пытаясь вытолкнуть из круга.

Улыбающийся бородач с