Я не ответил. Она всегда была такой, критиковала по любому поводу мои решения или идеи, чтобы неизменно потом согласиться.

Силь.

Кира что-то кричала в рацию, но я не обращал внимания.

«Какого дерьмового рожна! Что ты делаешь в Исле?»

«Зачем ты в это ввязался, дурак?»

«Ты бы тоже ввязалась. Не припомню, чтобы мы отказывали в помощи тому, кто в ней нуждался».

«Но не помогать же девчонке, за которой гоняется полмира! Что за идиотизм, Энжи? Или у вас с ней любовь???»

Она так и написала последнюю фразу — с тремя вопросительными знаками. Мне даже показалось, что я слышу знакомый, такой родной и давно потерянный голос. С легкой насмешкой и едва прикрытой ревностью в интонациях.

«Нет, Си, ты не права. И знаешь, что не права. Не знаю, какие у тебя принципы теперь, в Исле, но раньше ты бы меня поняла. Впрочем, раньше мне бы даже не пришлось ничего объяснять или доказывать».

Минуту она не писала ничего. Я даже успел ввязаться в дуэль с парой исловских снайперов, выбить винтовку у одного и получить две пули в ответ. Хорошо успел откатиться в сторону.

Отступать было некуда. Пока мы ругались, кольцо за моей спиной почти сомкнулось. Даже если я брошусь ко входу прямо сейчас, меня запросто снимут с флангов.

В привате побежали новые строчки.

«Прорвемся, Энжи. Я им сейчас устрою!»

В грохоте выстрелов вдруг появилась какая-то заминка. В окне ников на компе вдруг окрасился красным один из корсаров. Я прильнул к прицелу — через мгновение еще одна фигура в черной броне с черепом на грудной пластине выронила оружие, вскинула руки и покатилась вниз со склона.

— Андрей!　— кричала Кира.　— Ты где? Живой?

— Поймала волну,　— вмешался новый, но хорошо знакомый голос.　— Бегите!

Следующий выстрел снял третьего исловца. Но те уже сообразили, что к чему. Большая часть преследователей залегла, открыв огонь на два фронта, заставляя вжаться в землю и меня, и невидимую Силь. Остальные врассыпную побежали в обход.

— Кто это, Андрей? Кто говорит с нами?

— Это и есть та девочка? Красивый голос. Надо же…

С запада послышались звуки отчаянной перестрелки.

— СИЛЬ!!　— заорал я.

— Уходи, твою мать! Уходи, Энжи!

Я улыбнулся.

— А вот хрен тебе, милая! Сталкеры своих не бросают, помнишь?

Не знаю, что творилось в этот момент на исловской волне. Мы с Кирой болтали на одной из общих частот, а корсарскую небось так спроста не поймаешь. А поймав, не разберешь, о чем речь,　— закодирована. У каждого на рации по скремблеру.

Но я примерно представлял, какие там звучали приказы. За вычетом многоэтажной ругани в адрес Силь, предложений не дурить и вопросов, кто и за что ее укусил, бывшие соклановцы споро распределили сектора обстрела. «Предательницу» зажали огнем так же, как и меня несколькими минутами раньше. Конечно, ее хотели взять живой — не только чтобы поглумиться перед смертью, но и с непреодолимым желанием выяснить, кто же заплатил за стрельбу по своим.

— Кира! У тебя резерв еще есть?

— Да! Много! Но если ты хочешь полечиться, надо подойти ближе. Я не смогу на таком расстоянии…

— Это потом. Сначала поставь еще два барьера. Слева от меня.

Мгновением спустя рядом со мной выросла оранжевая стена. Корсары, оставленные для прикрытия, тут же начали палить. Пули с чмоканьем врезались в защитное поле.

Вот и молодцы. Всем хорошо, все чем-то заняты. Никто не держит в прицеле шустрого Андреналина.

Я рванулся вправо, перелетел через узкий проход между терриконами, вжался в стену отвала.

С противоположного склона полоснула запоздалая очередь.

Пригибаясь и ежесекундно припадая к земле, я полез наверх. Пули щелкали по гребню, но меня не доставали — с лежек исловских стрелков меня разглядеть очень тяжело, это я верно просчитал. Придется кому-то лезть мне навстречу. Нарываться.

Ну а там — кто быстрее.

— Энжи, кому говорят — уходи! Бери свою девчонку и проваливай!!

Сдавленный голос Силь показался мне в тот момент самым прекрасным на свете. Живем пока!

— Не буянь, Си,　— хрипло ответил я. Склон попался крутой, и с каждым шагом идти становилось все тяжелее.　— Успеем еще… драпануть.

До вершины оставалась еще пара шагов. Интуиция вопила что было сил, да я и сам уже слышал тяжелое свистящее дыхание с другой стороны. Издержки тяжелого снаряжения: в бою хорошо, конечно, в «дезерте» щеголять, но если надо побегать — броня плохой помощник. Никакие сервоприводы тебя ловчее не сделают.

Враг пыхтел, как пульпоотводная труба в шахте. Совсем выдохся, даже шлем снял, бедняга.

Я снял с пояса смарт. Ребристая рукоять удобно устроилась в руке.

Наверх мы выскочили одновременно. Он даже успел сделать шаг мне навстречу. Совсем еще молодой парень, рыхлое безусое лицо, старательно выбритые щеки… Из фермерских сынков, похоже, новый исловский набор. И броня свеженькая, с иголочки, почти нецарапанная.

Ну, может, пригодится кому.

Глаза его расширились, он неуклюже вздернул оружие, но дуло смарта уже смотрело врагу в лицо. Три коротких луча в упор сожгли кожу, мышцы и волосы, запекли кровь.

Меня едва не стошнило.

Обезглавленное тело проехало пару метров вниз по склону и застыло. Рядом упал бесполезный уже корсарский «гром».

За спиной снова разгорелась перестрелка. Наверное, Силь опять кого-то приложила.

Вкопанный опорами станка в щебень миниган так и стоял на гребне, уткнувшись остывающими стволами в небо. Рядом лежал пулеметчик, из заплечного ранца к шестистволке тянулась пластиковая лента боепитания.

Поле боя лежало передо мной как на ладони. Вон там, за камнем, прячется Кира. Чуть впереди еще дрожат в утреннем мареве простреленные пси-барьеры. Внизу у подножия копошатся корсары, а на лысом пятачке, где сходятся сразу три прохода лежит бесформенным чернильным пятном труп в темной исловской броне. Рядом, прячась за камнями и завалами гнилых проходческих крепей, бьют вдоль прохода с десяток корсаров.

Меня уже приметили, кто-то наспех выстрелил.

— Не геройствуй, Энжи, уходи…

— Андрей, ты где?

Забавно, они заговорили разом, будто только и ждали момента. И так же разом осеклись, когда я вздернул миниган и до упора втопил тангету. Пулемет задергался, стволы крутанулись раз-другой и замелькали в смертоносном калейдоскопе. Скрежет металла, звон веером рассыпающихся гильз, пальба внизу — все потонуло в чудовищном грохоте. Первой очередью я уложил троих, размолотив в кровавую кашу тела вместе с броней и оружием. Подножие заволокло пылью, раскаленные газы взбили передо мной каменную взвесь — вторую очередь я зарядил наугад.