после дня тяжелого труда. Ты хоть раз помнишь, чтобы когда зажигался торшер в коридоре, лилась вода в душе? А учитывая, что твоя мама опустилась на дно, и защиты у неё не было, представляешь что ей приходилось делать? И с кем?

— Перестань…

— Разгневанные, порезанные осколками своих несбывшихся надежд, забитые, голодные… Просто подумай, что они с ней делали, — а потом я услышал подсказку, посмотрел ему в глаза и усмехнулся, называя по имени. — Они имели её как животное, Йохан. Даже они не считали её за человека.

— Заткнись!!! — зарычал он и в ярости швырнул в меня бутылку.

Я вовремя наклонил голову, бутылка врезалась в столб и меня окатил дождь из разбитого стекла и красного вина. Он подлетел ко мне и принялся избивать, я сжался насколько мог и терпел. Я это заслужил, в конце концов. Не знаю, что он испытывал, пока я поливал мерзостями его самые светлые воспоминания. Слава Богам, что мне это испытать не суждено.

Йохан… Я помню это имя из газет. Оно стерлось из памяти, но Муза помнит всех.

В нос коленом, в живот тяжелым носком ботинка, в скулу, так что зубы свело, в ухо, локтем сверху — он отрабатывал на мне удары, как на груше. Ещё и ещё и ещё…

Он отступил тяжело дыша, глядя на свои сбитые кулаки. Такого с ним давно не происходило, может, даже никогда. (Не всегда приятно быть у кого-то первым).

Сейчас самое время, то мгновение пока он не смотрит. Я подался вперед, нажал коленом на осколок бутылки покрупней и подтянул его к себе. Перекинул ноги, делая вид, что устал сидеть и просто решил их вытянуть, а сам проталкивал стекло под себя. Кончики пальцев порезались, но я зацепил осколок, ухватил его и сжал меж ладоней, медленно кромсая скотч вместе с кожей на руках.

Кровь побежала по пальцам, я чувствовал её горячее прикосновение, но мне было плевать. Надпочечники выбросили такое количество адреналина, что боли я не ощущал.

— Посмотри мне в глаза и ты увидишь, — произнес я, сплевывая кровь. — Ты увидишь, что я говорю правду. Они не такие синие как прежде, но столь же ясные, как в ту дождливую ночь. Они всегда видят истину. Только я мог породить нечто столь же отвратное как ты, сынок.

Я улыбнулся, глядя на него снизу вверх. Какая странная картина. Подросток и взрослый мужчина, первый унижает второго, хоть связан и избит. Все перепуталось. Все наоборот.

Он смотрел на меня, будто увидел призрака. Со страхом, разъяренно и одновременно изумленно, будто все произошедшее никак не укладывалось в его мозгу.

— Так что? Мне ещё нужно рассказывать о себе? — насмешливо спросил я. — Или этой истории тебе хватит?

— Ты ответишь за все, — кивнул он. — Ты… почувствуешь. — Он торопливо вернулся к стулу, схватил с полки нож и направился к Мисе.

Нет, так я не планировал… Изолента разошлась наполовину, держать осколок стало неудобно, резать приходилось на весу, сжав стекляшку кончиками пальцев.

— Я ничего не ощущаю, ты же знаешь, — бросил я ему. — Мне все равно.

— Нет, к ней у тебя особое отношение. Ты спас её минимум дважды, — прорычал Аоки. — Я хочу увидеть выражение твоего лица, когда она сдохнет. Тогда и посмотрим, ощущаешь ты что-то или нет. Думаешь, ты был прав⁈ Это ты виноват во всех моих убийствах! Лишь прибыв в этот мир, ты убил более дюжины людей разного достатка и статуса! Не разбираясь, кто виноват и кто этого заслуживает, моралист ты хренов! Посмотри на то, что ты натворил!

Чертова изолента никак не хочет поддаваться! Быстрее, быстрее, мать твою!

Он схватил девочку за волосы и дернул на себя. Миса вскрикнула и открыла глаза, испуганно уставившись на меня.

— Ах, так ты не спишь, сучка? Притворялась все это время? — В лицо ей прошептал Ичибан. — Знаешь, каково моё мастерство? Я могу выпустить тебе кишки, а после этого резать тебя ещё часа четыре, пока остатки твоего духа не выйдут. Помнишь ту девочку в парке? Скоро тебя от неё будет не отличить…

— Йохан! — закричал я, чувствуя, как рвутся путы.

Он коротко обернулся, оскалился и с размаху вонзил нож в живот Асами. Лезвие вошло по рукоять.

Девочка закричала, изогнувшись и дрожа в веревках, как муха в паутине. У меня внутри что-то оборвалось и рухнуло. Я никогда такого не испытывал.

Боль. Будто порезали меня, а не её.

Ярость. То самое чувство, о котором говорил Ичибан. Я думал, что оно мне знакомо.

Я ошибался.

Глаза Мисы-чан передо мной, полны боли, непонимания, смятения, ужаса.

Одним точным движением я разрезал изоленту на ногах и кинулся к нему. Я сам не понимал, что творю, в голове все перепуталось. Я слышал лишь странный хриплый крик, что заполнял все вокруг.

Я не сразу понял, что крик принадлежит мне.

Я врезался в него, Аоки вырвал нож из своей жертвы и время будто остановилось. Капли крови из раны Асами окропили моё лицо, лишая рассудка.

Ты хотел увидеть ангела, Аоки?

Ты встретил Они.

Финал

Как же она кричала.

Даже громче чем я.

Тонкий, высокий голос буквально врезался в уши, заполняя звуком раковины, вибрируя от боли.

Обычно предсмертные вопли только раздражают, заставляют скривиться и закатить глаза, я ведь столько их уже слышал, что и не счесть… Но в случае Асами…

Её крик разрывал меня изнутри.

Я врезался в Аоки, будто бешеный зверь. Он защищался ножом, пырнул в область груди, но я перехватил лезвие ладонями и отвел в сторону. Размахнувшись, изо всех сил я влепил ему по лицу, да так, что заскрипели зубы под кулаком.

Он отступил к выходу, с опаской выставив нож перед собой и пятясь спиной. Я посчитал это слабостью и был наказан. Следующий мой удар он перехватил, резко развернулся и поднырнул под локоть. Мощный бросок через плечо, проведенный как по нотам, и я вылетел из подвала через старую дверь, что была не заперта, буквально протаранив её своим телом.

Прокатился по ковру и мгновенно вскочил, отклоняя корпус от блестящего лезвия. Инстинктивно заблокировал нож, что повис надо мной, перехватил локоть, развернулся, опираясь на левую ногу, и нажал на кисть. Стремительным движением я сбил его стойку, опустив на колено, и завершил захват ударом ногой в голову.

Недостаточно сильно, он