– Здравствуй, Матушка.

– И после всего, что ты сделала, ты приходишь ко Мне просить помощи? Какая злая ирония.

– Расскажи мне, в чём я виновата, и я попрошу прощения.

– Эх, смертные… Не умеете вы слушать. Сколько раз Мне нужно тебе сказать, что ты сделала?

Где-то внутри себя я сжала кулаки. Мимолётно во мне пронеслась странная мысль: «Жаль, что порой я не могу использовать силу». Но мысль тут же ускользнула: я бы не стала бить просто так.

– О, ты ещё мысленно дерзишь Мне? Благо ты вовремя одумалась.

– Желание быть с кем-то не грех. Мне не за что чувствовать себя виноватой. Я больше не стану ластиться у твоих ног.

– Действительно ни в чём не виновата? – В голосе чувствовалась усмешка Создательницы. На мои последние слова она будто не посчитала нужным отвечать. – Ты соблазняешь Проводника сойти со своего пути. Разве это не грех, Мира? Разве поставить на кон судьбу всего мира не грех?

– Как мои и его чувства разрушат мир?! Это ведь бред!

– Ох, как ты заговорила, – поддразнила меня Создательница. – Ты не видишь полной картины. Вернее, отказываешься видеть в силу своего эгоизма.

– Так поведай, в чём он заключается, – с вызовом бросила я.

– Хочешь знать? Я поведаю. Только потом не жалей о том, что узнала правду.

Я приглушила всю свою злость: уверена, что её «правда» не впечатлит меня. А если и впечатлит, я найду, что ей на это ответить. Я не могу сдаться. Не перед ней. Не сейчас, когда решается моя судьба. Когда она стремится отнять у меня Феникса.

– Правда в том, Мира, что ты занимаешь все его мысли. Всё его сердце. Ты можешь сколько угодно не догадываться, стесняться самой себе в этом признаться, но это так. И, Мира, он боится, стыдится своих чувств. Разве он когда-нибудь уверенно говорил тебе о своих чувствах? О том, что любит тебя? Из-за тебя он растерян, Мира. Он не может принять решение, не может выбрать: сердце или разум. Ты мешаешь его миссии, мешаешь ему принимать взвешенные решения. И, поверь, нельзя, чтобы он готов был пожертвовать своей миссией ради вашей любви. А если он пожертвует миссией, то он не соберёт наследников. И весь мир просто разрушится.

Как она и предсказывала, я задумалась. В её словах есть зерно разума. Ведь ради меня он и вправду может рискнуть всем. Наши маленькие жизни не стоят жизни всего мира… Но постойте!

– Я ведь тоже наследница! – напомнила я. – Даже без любви я нужна миссии.

– Ты заменима, – невозмутимо отозвалась Создательница. – Твои родители могут родить нового ребёнка или сами стать наследниками. В этом нет никакой сложности. А вот с другими наследниками всё намного сложнее.

Я едва замешкалась. Я заменима?.. Всё так просто? Нет, не может быть! Я не сдамся так просто. Я упорнее, чем она думает!

– В твоих словах нет смысла. Ты говоришь предположениями. Что другие наследники вдруг окажутся под угрозой только из-за меня и сами не спасутся. Что наследник Берского Царства вдруг появится из ниоткуда и заменит меня. Что я вдруг собью Феникса с его пути. Но я нужна тебе. И я не стану мешать Фениксу объединять наследников. С чего ты взяла, что я не права? Или ты знаешь будущее? Тогда ты не говорила бы предположениями!

Она пытается запугать меня. Мои слова так же верны, как и её. Как смешно: я, простая смертная, простая юная наследница, так спокойно способна разбить все её доводы.

– Да уж… А Я думала, мы обойдёмся без этого. – Вдруг в её голосе отразилась… скука? – Я хотела, чтобы всё прошло гладко и поинтереснее, но Мне, честно говоря, надоело вести с тобой спор. Ох уж эта любовь… Я этого не планировала.

– Так всё было…

Не успела я договорить, как ощутила полную немоту. Сперва я жутко испугалась, а потом мои мысли окутал голос:

– Вот как всё просто. Мира, думаешь, всё идёт не по Моей задумке? Конечно, я не хотела раскрывать интригу, но я ведь Создательница. Неужели ты думаешь, что Я не могу влиять на ход событий? Поверь, Я не собиралась вмешиваться. Наоборот, Я хотела, чтобы всё развивалось естественно, но тут появилась одна загвоздочка… Опять же, Я искренне не хочу стирать тебя из истории. Поэтому Я даю тебе ещё один шанс: ты всё ещё можешь не мешать Фениксу. Более того, у тебя есть прекрасная возможность для этого.

Перед моими глазами завертелся вихрь, и я стала различать знакомые черты. Феникс!.. Что с ним? Он почти плачет. Едва сдерживаясь. Он с силой схватился за голову, точно пытаясь выкинуть из головы страшные мысли, точно увидел или услышал что-то ужасное. Моё сердце заболело так, как не болело за себя: я сделаю всё, чтобы ему стало легче.

– Он тоже говорил со Мной, но он был менее строптив, – продолжила Создательница. – Он принял свою судьбу, ведь он знает, что стоит на кону. Он слишком хорошо знает, что будет, если послушается зова своих желаний.

Она измучила его… Она чудовище – нет, она не заслуживает даже этого слова!..

– О, какие мы злые, – рассмеялась она. – Измучила его не Я, Мира, а ты. Чувства к тебе. Не было бы любви, не было бы ответа с твоей стороны, и он бы всё позабыл и вернулся к своей миссии. Но ты из раза в раз его провоцируешь, и он страдает. Опять и опять. Тебе не стыдно? Но ничего. Ведь он наконец-то принял правильное решение.

Я не могла поверить. Нет, он не мог. Я его знаю… Сомнения грызли меня глубоко изнутри, но я старалась подавить их доводами, верой, надеждой – да чем угодно, лишь бы им не подчиняться.

– И напоследок, наверное, тебе полезно будет кое-что знать, – с игривой жестокостью в голосе прошептала она. – Раскрою тебе карты, ведь вряд ли ты хоть на что-то повлияешь. В общем, для Феникса у Меня есть особый подарок. К сожалению, с тобой он никак не связан. А теперь… Пожалуй, Я могу тебя отпустить. Кстати! – вспомнила она. – Ты же хотела с ним связаться. У Меня есть идея получше.

Я почувствовала, как всю меня тянет вперёд, кажется, даже вверх. Где-то далеко-далеко я слышала голоса Гили и Оро, но они растворялись в вихре чудес. Я покорно слушалась, не имея возможности двинуться. И так я вся погрузилась в водоворот.

И тут же меня резко выдернуло. Я выскользнула и очутилась в незнакомом месте. Вокруг меня столпились русалки, направив на меня мечи.

6. Предательство

Видение Создательницы постепенно рассеялось. Я так погрузился в него, что даже не заметил, как Она ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. Страх и отчаяние, как оно бывает, постепенно отступили,