В тот миг, когда молния ударила в ладонь мага, оборотень понял, насколько сильные люди в мантиях. Если начинающий маг поймал мощнейший заряд чистой энергии голой рукой и не шелохнуться, какими возможностями обладали магистры, архимаги и члены Совета. Оборотня передёрнуло. Он никогда не справится с такими сильными людьми. Никогда. Значит и страну эту не изменить. Никому. Оборотням не найти покоя. Нигде. Они обречены страдать от гнёта власти.

Воздух пропитался озоном, в честь чего и назвали город. Волосы отвечали на электричество, летающее в воздухе, и поднимались кверху отдельными волосинками, что никого не смущало. Жизнь подчинилась законам, но продолжалась в портовом городе. Привыкшие к сезону гроз люди, не обращали внимания на вспышки в небесах, кто-то одевал наушники из меха, чтобы заглушить грохот грома.

Гамбит не понимал горожан. Он, не отрываясь, смотрел на чудо света, лишь иногда уходя со своего замечательного места, чтобы поесть.

Ночью, когда солнце уходило за горы, и наступала темнота, молнии особенно ярко светились в чёрном небе. Поистине, великолепное зрелище.

Оборотень слышал о похожем явлении на сверкающих островах рядом с драконьими скалами, с той лишь разницей, что там гроза без дождя не прекращалась круглый год. На тех островах жили птицы грома и айракрисы, огромные пернатые чудовища, изрыгающие мощнейшие электрические заряды, и странные звери, хранящие в сердце магию молнии, некоторые, как драконы и русалки, с врождёнными магическими способностями к созданию и управлению зарядами энергии. Благодаря магии птицы и звери могли обитать на сияющих островах.

В Озоне сезон гроз длился около десяти дней. Случалось, молнии сверкали на протяжении оборота, иногда всего пару суток, в среднем, как показывала практика, примерно десять дней. В этом году, грозы гремели по городу одиннадцать суток. Одиннадцать суток потрясающего зрелища. Одиннадцать суток восхищения стихией юным оборотнем.

Сезон гроз всегда заканчивался самой обычной бурей, с тёмными низкими тучами, сверкающими молниями, дождём и сильным ветром; после которой наступала жара последних весенних недель, переносимая лишь с помощью не утихающего свежего морского бриза. Распускались деревья, благоухали цветы и кусты, мостовую засыпали белые, розовые, жёлтые и сиреневые лепестки. Город расцветал в преддверии лета. Летом в Озоне начиналась активная торговля за счёт приплывающих и отплывающих кораблей, а также возобновившегося сообщения между городами с помощью дирижаблей, и оттаявших и высохших дорог в Касмедолию. Снег и ледяной мокрый воздух плохо сказывались на сложном механизме воздушного подъёмника летательного аппарата, поэтому зимой дирижабли запускали довольно редко.

Летом, лишённый возможности зарабатывать игрой в трактире «Золотая рыбка», Гамбит ходил от бара к трактиру, потерянный и одинокий. Иногда он устремлял взгляд вдаль, ловил на входе в бухту очертания корабля и вспоминал Эстариола. Его отношение от грустной тоски менялось на злобу и посулы смерти товарищу. Реми не простил мальчика. Он попытался вернуться к старым лиходействам, вроде ракушек, но без ретивого зазывалы привлечь к себе внимания не удавалось. Зато удалось нажить врагов, которые подкараулили мальчика после заката и хотели проучить.

Оборотень защищался, когда двое рослых мужчин, вооружённых палками, напали. Плохо контролируя эмоции в последнее время, Реми не удержался и частично озверел, глаза его засияли в полумраке сумерек, во рту удлинились клыки, а на пальцах ногти стали когтями. Оборотень не чувствовал сильной злобы к мужчинам, но несправедливость ситуации взбесила его. Не рассчитав силу, он ударил человека по лицу, процарапав щёку насквозь. Верзила отшатнулся, второй тем временем ударил мальчика палкой по спине. Скорчившись от удара, Реми отплёвывался пока ещё слюной. Мужчина разозлился от боли в израненной щеке и пошёл в атаку, яростно лупя сопляка палкой.

Оборотень упал на мостовую, снося болезненные удары. В голове его мелькали образы стражников, Рин, Кристи – всех тех, кто силой вдалбливал в него свои понятия. Как же ему надоело, что все его били! Реми зарычал, впился зубами в ногу одному мужчине, тот повалился на своего товарища. Оборотень отнял палку у израненного человека, сел на него верхом и принялся бить, бить что есть сил, разбивая лицо в кровавую кашу, не желая останавливаться и не контролируя свою силу. Второй мужчина пытался спихнуть озверевшего мальчика, но получил удар неожиданно мощный для тощего сопляка. Посмотрев с какой остервенелой охотой поганец бил его товарища, человек боролся с желанием сбежать.

Реми в это время продолжал бить и бить своего обидчика, тот под ним не трепыхался более, и уже не хрипел. Второй мужчина всё же решился, поднял с мостовой палку и ударил бешеного сопляка по голове. Оборотень дёрнулся вперёд от удара. Мужчина заорал, бросил палку и побежал прочь, но чокнутый мальчик рванул за ним. Реми догнал мужчину у доков и избил до полусмерти. Он бил и восхищался тем чувством силы, что ощущал в своих руках, перемешанной с соплями кровью из разбитого носа на костяшках своего кулака. Мальчик стал сильнее! Мальчик вырос! Теперь он мог дать отпор взрослым мужчинам. Стоны и мольбы не задевали оборотня, он их не слышал, погружённый в методичность своих действий. Он мстил, мстил всем, кто бил его когда-то. Не было в голове оборотня наслаждения от причинённых увечий, только тупая жажда отомстить.

Его разогнали крики стражников. Они услышали шум и прибежали к докам, светя яркими фонарями во все стороны. Пернатые увидели Реми и избитого им человека, погнались за ним, но потеряли, когда тот спрыгнул в воду и заплыл под мостик пристани. Скрытый досками, оборотень перебрался к причалу и, прячась в тени, сумел удрать.

До своего погорелого пристанища мальчик добрался, когда занималось утро. Он снял мокрые вещи, рухнул на кровать и отключился.

Днём Реми не пошёл в подворотни, где играл в скорлупки, переживая, что после вчерашнего его могли объявить в розыск. В итоге оборотень направился к трактиру, избегая ненужных встреч с фанатиками и стражниками.

– Привет, Леан, – уныло проговорил Гамбит, устраиваясь на табурете возле стойки. – Какие новости? Когда ожидать возвращения моряков? Как-то скучно без игр, – честно признался он.

– Малой, лучше тебе здесь не появляться, – тихо начал бармен. – И зря ты назвался своим именем. Надо было кликуху какую взять. Конечно если это твоё настоящее имя, – усмехнувшись, добавил бармен и вытащил из-под стола бутылку с тёмно-коричневой жидкостью.

– О чём ты? – не вразумил Гамбит.

– Да если настоящее, то родители твои больные. Надо же назвать ребёнка именем Проклятого, – бармен протёр бутылку и убрал обратно, попутно достав следующую.

– Проклятого? – оборотень почувствовал себя каким-то тугодумом сегодня, он не мог понять, о чём говорит Леан.

– Святые небеса, малой, ты хоть знаешь, чьё это имя? –