обед, и про Ирмалинду, заботливо предложившую мне перекус. Честно призналась, что решила быстренько сгонять до лаборатории, чтобы и поиздеваться над камнем с помощью моих новых молотков, и, банально, проветриться. Заметила, что центральная дверь фабрики оказалась закрытой (ни слова лжи) и что я решила поужинать, прежде чем вернусь (и снова — только правда). А потом всё же возвратилась в академию и столкнулась с огнём. Побежала отыскать помощь и наткнулась на Эдвина. Про праздник тоже умолчала — вдруг подобные собрания запрещены внутренними распорядками, о которых я не имею понятия?

— Ирмалинда, думаю, уехала вскоре после меня, к сестре. Она рассказывала, что часто уезжает к сестре на выходные. Только я не понимаю, зачем она забрала с собой вещи? Про переселение она меня предупредила бы. Может, незапланированный отпуск?

— Ты совсем ничего не рассказал, так? — Феранта укоризненно покачала головой. — Варвара, Ирмалинда была задержана вчера. Гетбером, неподалеку от Центральной площади Вейзена. Вскоре после того, как Вейзен покинула ты.

Феранта сказала это так, будто знала о моей жизни больше меня самой. И ни одна минута моего вчерашнего вечера не является для неё тайной.

Зато я, как сейчас выясняется, совсем ничего не знаю.

— Задержана? — всё, что я придумала спросить.

— За подозрение в шпионаже, в незаконном проникновении внутрь частной собственности и… — Феранта на мгновение замолчала. — И в связи с последними событиями — в покушении на здоровье. Хотя, в зависимости от показаний, может статься, что и на жизнь.

Я внимательно посмотрела на Феранту. Её лицо ничего не выражало, а глаза она старательно отводила.

Слишком громкие заявления. Особенно в отношении той, которой Феранта доверяла сама и велела доверять мне.

— Полноценный допрос будем проводить не мы, — добавил Гетбер. — Мы лишь выясним некоторые детали, чтобы прояснить общую картину. И знать, откуда ждать следующий удар, если он, конечно, будет.

— Подозрение — или уверенность? — уточнила я.

— Вот и убедимся, — ответил Гетбер. Он-то уж точно был уверен во втором варианте, весь его вид об этом говорил.

Больше мы не проронили ни слова. Молча покинули здание академии, дошли до парковки, к одному-единственному автомобилю, очень похожему на автомобиль Герты. Потом Феранта одними губами шепнула — поведёшь? — и Гетбер, на моё удивление, взял из её рук ключи и занял водительское кресло.

Не знала, что он умеет такое.

Впрочем, что я вообще знаю о Гетбере? Да и в целом о тех, кто окружает меня в этом мире?

Ирмалинде ведь доверяла не только Феранта, я тоже. Воспринимала её кем-то вроде своей старшей наставницы. Вместе с ней обсуждала студентов и ходила на завтраки. Более того, я привела её в лабораторию, и сейчас, наверное, должна радоваться, что не произошло ничего страшного, пока мы были наедине?

А малахитовое платье так и не успела вернуть. Жалко — ведь оно, в отличие от всех прочих вещей Ирмалинды, пожар не пережило.

Вёл Гетбер неплохо. По крайней мере, ничуть не хуже Герты, а больше ни с кем я в этом мире и не ездила. Чтобы отвлечься от плохих мыслей, я захотела спросить у Гетбера, как давно он освоил управление подобными аппаратами и почему до сих пор перемещается на омнибусе, но не стала — смутилась Феранты. Да и вряд ли он услышал бы меня — мы с Ферантой заняли заднее сидение, а он был на переднем в компании самого себя.

Едва заехав в Вейзен, мы свернули направо, в края, которые мне пока не удавалось видеть. Впрочем, от привычных городских пейзажей они мало чем отличались. Те же прямоугольные дома и изогнутые трубы. Разве что зелёный цвет в интерьере зданий преобладает над всеми остальными. Возможно, с этим связана какая-нибудь традиция? Но я и об этом не стала спрашивать.

Такая довольно оптимистичная зелёная улица обрубилась внезапно — огромным чёрным зданием. Будто оно тоже не так давно пережило пожар, который заменил все краски на угольно-чёрный. Добавить сюда остроконечные башни, и получится типичное поместье колдуна… Гетбер быстро, но плавно остановил автомобиль прямо перед крыльцом этой обители тьмы.

Мне не хотелось заходить внутрь, но иного пути не было.

Я выбралась из автомобиля прежде, чем кто-либо додумался открыть мне дверь. И сжала руки в кулаках, вынуждая себя собраться.

Разговор будет непростым, мне об этом сказали не единожды.

Сказали, подозреваю, напрасно, поскольку я уже испереживалась о том, что ещё не произошло.

Поднимаясь по блестящему чёрному крыльцу, я представила, будто это не я буду судить, а сама — осуждена. Вот-вот бессердечный палач исполнит приговор — затянется петля, которая завершит неровное полотно жизни. Я постаралась выбросить эти мысли из головы. Со мной всё будет хорошо. Как и с той, с которой мы будем говорить.

Как же так, Ирмалинда?..

Внутри оказалось на удивление шумно. Это только с улицы чёрный дом казался пустым и неживым, на самом же деле в нём копошилось множество людей. Едва мы переступили порог, как навстречу нам выскочила невысокая девушка в ослепительно-белой блузке:

— Господин Йенс, — она плавно кивнула Гетберу, затем перевела взгляд на Феранту. — Госпожа Клиншток.

Девушка бессильно посмотрела на меня, но я не стала представляться — моя фамилия будет смотреться слишком нелепо на фоне других, таких красивых и благородных. Надо бы придумать более подходящую. Интересно, положено ли мне что-то вроде документов? Подозреваю, что вряд ли, иначе Феранта давно спросила бы меня, что именно я хочу в них вписать. Видимо, это как с гражданством — чтобы получить, нужно родиться в конкретном месте, а иначе придётся переходить через череду заморочек.

Не представленные друг другу, мы с нашей встречающей лишь обменялись кивками. Она продолжила:

— Всё готово. Мы можем идти.

Гетбер посмотрел на меня предупреждающе — мол, ты идёшь с нами, в этом можешь даже не сомневаться. И я пошла, иного варианта в моей голове не существовало. Пошла, пусть и так сильно не хотела идти.

— Говорить будет Гетбер, — шепнула Феранта, пока мы поднимались по широкой лестнице, ступени которой, к слову, переливались всеми оттенками зелёного. — Мы понаблюдаем со стороны, без необходимости вмешиваться не станем. — Пару секунд помолчав, она добавила: — В любом случае, детали будут уточнять иные службы, к коим мы не относимся. Нам позволили совершить этот разговор лишь потому, что здесь работает мой старый знакомый.

Голос её был бесцветным, а лицо равнодушным. Но мне показалось вдруг, будто я вижу чуть-чуть больше. Бесконечную тоску, которая мелькает в глазах нежно-серыми бликами. Поэтому я постаралась перевести тему единственным способом, что пришёл на ум:

— Знакомый