– Одни остались? – удовлетворенно сказал Карабас. – А чего не спите, как все остальные? Я столько снотворного вбухал, уж Эльвира знает толк в разных отравах. Конечно, ей и невдомек было, зачем директору на протяжении месяца каждый день нужно варить снотворное зелье, да еще такое, чтобы не теряло своей силы несколько недель.

И тут до меня окончательно дошло, почему в соседних фургончиках царит сонная тишина, хотя мои вопли разносятся на всю округу. Но размышлять о странностях поведения окружающих времени не было – Карабас наступал на нас с ножом.

– Жаль, девочки, не повезло вам, – рокотал он, пускаясь за нами в погоню. – Но ничего не попишешь, не могу я оставлять свидетелей.

– А как же Ростислав? – пискнула я на бегу, когда мы огибали фургончик в третий раз.

– И ему не повезло! – рявкнул Карабас.

– Даша, отвлеки его, – прошептала мне Мариша. – Я кое-что вспомнила. Обогни фургончик Алины и сразу же беги к двери Ростислава. Давай!

Я послушно крикнула Карабасу, что он вонючий импотент и вообще ублюдок, и включила уж совсем немыслимую скорость. Карабас – естественно – рванул за мной.

Хотела бы я посмотреть на мужика, который бы сделал иначе. Возвращаясь к фургончику Ростислава, я увидела, как Мариша ключом открывает дверь. Мы с ней успели как раз вовремя. Карабас стукнулся носом о закрытую дверь, а мы вместе со спящим Ростиславом оказались в осаде.

Приникнув к оконному стеклу, мы смотрели, как Карабас выделывает странные па на улице. Похоже, он злорадствовал.

– Не похоже, чтобы он был недоволен, – отметила я. – А зачем он, интересно, приходил сюда?

И тут мы услышали, как что-то подозрительно тикает, и наши глаза уперлись в небольшую коробку из-под обуви.

– Бомба! – завопила Мариша, открывая окно.

Но выбросить бомбу мы не успели, в коробке что-то щелкнуло, и из нее повалил синий дымок.

– Эй, твоя бомба не взорвалась! – крикнула Мариша и вышвырнула дымящуюся коробку в окно прямо под ноги Карабасу. – Проверь взрывчатку!

Карабас медленно опустился на колени и стал внимательно изучать содержимое коробки. Но его лицо быстро прояснилось.

– Сперва разделаюсь с вами по старинке, – сказал он нам.

– Мариша, у него же есть ключи от всех фургончиков! – в полном ужасе воскликнула я, и мы заметались по тесному пространству в поисках какого-нибудь оружия.

Увы, мерзкий избалованный мамой Ростик совершенно запустил хозяйство. В фургончике даже не было приличной сковороды или утюга. Не говоря уж о таких прекрасных вещах, как лопата или кочерга. Только турка для варки кофе. Ну виданное ли это дело, выходить на матерого преступника, у которого за спиной как минимум две человеческие жизни, с туркой для кофе?! Даже кухонных ножей у Ростислава не нашлось! А Карабас уже ковырялся в двери.

Мы подбежали к ней и прижали ее своими телами.

– Прощай, Даша, – дрогнувшим голосом сказала Мариша. – Прости меня, что втравила в эту историю.

– Ничего, – мужественно прошептала я.

Тут дверь мощно толкнули, и мы отлетели на несколько метров. На пороге стоял Карабас. Он сделал три шага в нашу сторону, мы закрыли глаза и вдруг…

– Ни с места! – сказал решительный мужской голос. – Брось оружие и подними руки. Предупреждаю, одно движение, и я стреляю.

Мы открыли глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-под кровати продолжавшего храпеть Ростислава вылезает лейтенант Гривцов, а из платяного шкафчика какой-то маленький юркий типчик.

– Вы задержаны по обвинению в убийстве двух человек и организации банды, – сказал типчик, защелкивая наручники на Карабасе – Можете признать свою вину, можете вызывать адвоката, вам это уже не поможет.

После этого я ничего больше не помню, так как потеряла сознание. Очнулась я уже на кровати, с которой убрали Ростислава и положили меня.

– Никогда бы не подумала на Карабаса, – оказала я, едва немного придя в себя. – Всегда был такой милый и приветливый. Так волновался из-за всяких бумажек и прочей ерунды. И чувствительный, помните, мы вам рассказывали, как он пытался спрятаться в сарайчик, не желая вступать в объяснения с бабушкой Алины по поводу ее внучки.

– Кстати, нам этот ваш рассказ очень помог найти склад взрывчатки и подменить ее на совершенно безвредный порошок, – сказал лейтенант. – Так что спасению своей жизни вы обязаны и самим себе тоже. Ведь бомба, которую Карабас подбросил в фургончик Ростислава и которой хотел уничтожить его, а вместе с ними и вас, не сработала. Хотя если бы вы не лезли в это дело, то…

– Не заводись ты снова, бога ради, – сказал ему подполковник. – Радуйся, что девочки живы остались.

– Так склад взрывчатки был в том сарайчике? – удивилась я. – А как же взрыв в Токсове? Там ведь тоже была эта взрывчатка?

– Там Ростислав хранил ту небольшую часть, которую ему удавалось утаивать от главаря, – сказал лейтенант.

– Никогда бы не подумала, – поразилась я. – Жалкий сарайчик, который едва не светился от старости. Обычный сарайчик для циркового реквизита. Щель на щели.

– Но в имущество директора никто нос не решался совать, – сказал лейтенант. – Вот ему и удавалось из года в год провозить взрывчатку, которую забирал Ростислав и передавал через Никаловского Метле и его подручным.

Перед этим разрабатывался план преступления – совместно Карабасом и Ростиславом. Остальные были просто исполнителями.

– А как же Алина? Где ее место в этой цепочке?

– Она иногда передавала указания от Ростислава. Но в целом в ней никто не был заинтересован, кроме самого Ростислава. Он, видите ли, любил эту девушку, поэтому и рассказал ей про свое занятие. Очень неосторожно с его стороны, но иначе как бы он нашел себе исполнителя, а у Алины было много знакомых в любом городе. Такая уж у нее счастливая натура – всем нравится, и все летят к ней, словно мухи на мед.

– Мухи летят на другое, – прервал восторженные дифирамбы лейтенанта его начальник. – Потом расскажешь про свою Алину. А сейчас давай по существу.

– Конечно, мы опростоволосились, – послушно переменил тему лейтенант. – Никак не ожидали, что Карабас станет взрывать свою собственную ярмарку. Но, с другой стороны, он все правильно рассчитал. После взрыва неизбежно наступила бы паника, ведь он подсыпал снотворное только тем, чьи фургончики стояли неподалеку от фургончика Ростислава. Остальные бы подняли тревогу, а в суматохе он мог спокойно улизнуть. Должно быть, директор догадывался, что ярмарка окружена, и решил перехитрить нас таким способом.

– Мы уже несколько часов точно знали, кто главарь, – сказал подполковник.

– Ростислав раскололся? – спросила я.

– Раскололся, иначе откуда бы мы все знали. Но одного он и в самом деле не знал. Не знал, кто в действительности их таинственный главарь. Карабас всегда встречался с ним без бороды.