МЕСТЬ КОРОЛЯ

Печальная судьба Уильяма Браоза и его семьи – пример опасности противостояния такому монарху, как Иоанн. Она также проливает дополнительный свет на сочетание сообразительности, расторопности и везения, которые помогли Уильяму уцелеть даже в период этого беспокойного правления. Браоз был социальной ровней Маршала, его соседом в Ирландии и приграничном Уэльсе и близким другом. Королевский фаворит с самого начала правления Иоанна и преданный сторонник короля, Браоз сыграл какую-то роль в исчезновении и, вероятнее всего, убийстве в апреле 1203 года герцога Артура Бретонского, племянника Иоанна. Со временем Браоз накопил много долгов короне – не выплачивал денежные сборы за землю и почести, которые получал. К 1208 году только в Ирландии он был должен 5000 марок за земли в Манстере и 2865 – за Лимерик. Все эти финансовые обязательства поддавались контролю, пока Браоз находился в милости у короля. Но если бы Иоанн потребовал немедленного возврата средств, Браоз оказался бы в трудном положении.

Весной 1208 года Уильям де Браоз неожиданно лишился доверия и поддержки монарха. Одна из причин этого отчуждения могла быть косвенно связана с Уильямом Маршалом. В марте этого года был решен ленстерский спор, но Иоанн не избавился от подозрений и, вероятно, потому потребовал еще одного заложника. Примерно в это же время король предложил Браозу передать короне своего старшего сына. Вероятно, это была простая мера предосторожности, ввиду его известной связи с Маршалом. Последуй Браоз примеру Маршала и выполни он это требование, инцидент мог остаться без последствий. Но, если верить хронисту Роджеру Вендоверскому, когда люди короля прибыли в поместье Браоза, его супруга Матильда объявила, что не отдаст своих детей человеку, убившему собственного племянника. Когда это неосторожное высказывание стало известно Иоанну, между ними разверзлась пропасть.

Уильям де Браоз попытался восстановить положение, согласившись в качестве компенсации вернуть короне замки Хей, Брекон и Раднор. Но впоследствии его обвинили в нападении на эти самые крепости и сожжении половины Леоминстера наперекор королю. Обвинения вполне могли быть сфабрикованы, чтобы оправдать последующие действия Иоанна. Поместья Браоза были конфискованы, был отдан приказ об аресте. Чувствуя, что земля уходит у него из-под ног, Уильям бежал в Ирландию, взяв с собой только супругу и двоих сыновей. Он надеялся на помощь и поддержку зятя – Уолтера де Ласи, женатого на дочери Браоза.

В ходе этого бегства Браоз в начале 1209 года приплыл в Ленстер, едва избежав кораблекрушения. Он и его семья оставались на территории Маршала в течение двадцати дней. В «Истории» сказано, что король воспылал такой ненавистью к Браозу, что о примирении не могло быть и речи. Точную причину враждебности биограф не называет. Он честно говорит: «Я не знаю причины этого изгнания, впрочем, даже если бы знал, вряд ли было бы мудрым поступком с моей стороны говорить об этом». Вероятно, автор «Истории» знал, по крайней мере, то, что в основе отчуждения между королем и Браозом лежит какой-то темный скандал. Скорее всего, Браоз дал какое-то объяснение своего появления на землях Уильяма Маршала их хозяину, хотя не факт, что он признался в причастности к исчезновению герцога Артура.

Посланцы короля довольно скоро выследили Браоза в Ирландии и передали новому юстициарию приказ о его аресте. Уильяму Маршалу было предложено выдать опального барона и его семью, более того, его обвинили в укрывательстве предателя короля. Граф Уильям решил запутать следы. Он заявил, что ничего не знал об обвинениях против Браоза, но, поскольку его семья находится в его доме под его защитой, примет меры к безопасному препровождению их за границы своих владений. Маршал, конечно, рисковал, отказываясь выполнить требования юстициария, но граф оказался в весьма компрометирующей ситуации и вряд ли мог предугадать последствия. Браозов с вежливой поспешностью выпроводили из Ленстера, и они укрылись у Уолтера де Ласи в Мите. Вероятно, таким образом граф Уильям надеялся выйти сухим из воды.

Король Иоанн обрушивается на Ирландию

Король Иоанн был настроен преследовать семейство Браоза до конца, а заодно и продемонстрировать жителям Ирландии свое королевское могущество. Весь следующий год Иоанн готовился к масштабной военной кампании и в конце весны 1210 года собрал на западе Уэльса армаду из 700 кораблей, готовых перевезти в Ирландию не менее 800 рыцарей, и армию фламандских наемников. Понимая, что эта экспедиция являет собой нешуточную угрозу, Уильям Маршал поспешил в Пембрукшир, чтобы подтвердить свою преданность королю, тем самым давая понять, что он не намерен поддерживать Браоза или его союзников. В этом решении присутствует неприятный намек на предательство. Маршал отвернулся от бывшего товарища и союзника, чтобы защитить собственные интересы. Вероятно пережив довольно длительный период конфликта с королем, он слишком хорошо понял, что именно в этом случае ставится на карту, лучше, чем его ирландские вассалы. Уильям Маршал был не настолько предан Браозу, чтобы ради него совершить династическое самоубийство.

Королевская армада пристала к берегу в районе Уотерфорда 20 июня 1210 года и двинулась по Ленстеру. Уильяму Маршалу пришлось кормить и развлекать Иоанна и его армию, тем самым неся колоссальные расходы. Наконец армия выступила дальше к королевскому городу Дублину. Уолтер де Ласи быстро понял, что с этой мощью ему не совладать, и сдался на милость короля, но был лишен всех своих владений в Мите (и их ему не вернули в течение пяти лет). Его брат Гуго де Ласи, граф Ольстера, совершил ошибку, попытавшись противостоять короне, но силы Иоанна были много больше. В конце концов Гуго вместе с семейством Браоза удалился в крепость Каррикфергус, а оттуда бежал в Шотландию, оставив королю Ольстер.

Уильям де Браоз бежал во Францию и в 1211 году умер в изгнании (но, судя по всему, не раньше, чем поведал историю об убийстве герцога Артура). Его супруге Матильде и старшему сыну повезло меньше. Они оказались пленниками Иоанна, были брошены в подземелье в Виндзорском замке и умерли от голода. Хронисты впоследствии писали, что их тела были найдены в жутких позах: Матильда стояла на коленях перед трупом сына, и невыносимый голод заставил ее грызть плоть его щек.

Безжалостное преследование и жестокое обращение с семьей Браоза, а также связанное с этим разорение де Ласи вызвало недовольство по всей стране. Одно только это деяние мстительного короля настроило против него многих английских баронов, вызвав глубокое недовольство и без того непопулярным монархом. Уильям Маршал избежал худшего, но и ему предстояло заплатить за то, что он укрыл предателей – Браозов – в начале 1209 года. В августе 1210 года он был вызван к Иоанну в Дублин, чтобы ответить за такой неблагоразумный поступок. Как и в 1205 году, когда стоял вопрос о Нормандии, Маршал предложил доказать свою невиновность поединком. Но хотя ему было уже за шестьдесят, не нашлось ни одного придворного, пожелавшего принять вызов. Уильям также повторил то, что ранее говорил юстициарию: он ничего не знал о ссоре, и, когда уезжал из Англии в апреле 1208 года, между Браозом и королем были хорошие отношения.

Позиция оказалась лишь частично успешной. Король Иоанн заставил графа Уильяма отказаться от замка Данамейс и потребовал в заложники самых ценных рыцарей. Джон д’Эрли был послан в замок Ноттингем, где перенес множество лишений, а Джордан де Сокевиль был заключен в Глостере. Они вышли оттуда через год, но Джеффри Фицроберт, отправленный в Херфорд, заболел и умер в конце своего заключения. Таким образом, Уильям Маршал сумел избежать прямой конфронтации с королем и спас свою династию, хотя его старшие сыновья все еще оставались в заложниках. Граф Уильям был уже пожилым человеком – старым, по стандартам того времени. Многие его сверстники уже полностью отошли от дел или и вовсе умерли. После весьма тревожного периода 1207–1210 годов Уильям, вероятнее всего, принял осознанное решение уйти с «передовой». Пора было и на покой. Он все еще стремился устроить освобождение своих детей, но все время проводил в Ленстере, занимался поместьями и обеспечением будущего своей династии. Дни графа Уильяма в роли великого магната королевства подходили к концу.