— Благослови тебя бог, милая, — прошептала она мне на ухо.

— Ты не будешь ненавидеть меня? — Я отступила на шаг и недоверчиво смотрела на нее.

— За что? Мужчины постоянно занимаются такими вещами, вечно пытаются что-нибудь вынюхать. Вот что я скажу — если тебе понадобятся новые рекруты для твоего бизнеса, ты всегда знаешь, где меня найти.

Я слабо рассмеялась.

— И что мне теперь делать. Дот?

Она покачала головой.

— Я уже тысячу раз тебе говорила и скажу еще раз… иди и поговори с ним.

— Но он меня возненавидит!

— Ничего подобного. Я знаю Эдди. Он ненавидит вранье, но не сможет ненавидеть тебя. Ты для него очень много значишь. Он это переживет. Но лучше, если он узнает правду от тебя.

— Ты знаешь, где он сейчас?

Она покачала головой.

— В последний раз видела, как он пытается развлекать толпу денежных мешков, но это не продлится долго, слишком много для него значит сегодняшняя ночь.

— И я не хочу ее испортить. Может, лучше я скажу ему завтра?

— За завтраком? — игриво спросила Дот.

— Постаравшись сначала задобрить его страстным сексом. Как ты думаешь, так будет лучше или хуже?

— Для тебя или для Эдди?

— Для меня-то в любом случае лучше. Если я расскажу все сегодня, у меня может больше не быть возможности затащить его в постель, — пошутила я.

Дот взглянула на свои часы.

— Твои двадцать минут почти истекли. Что будешь делать?

— Скажу правду, — сказала я более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле. — Я должна сделать это и для него, и для себя, правда?

Мы вместе пробрались сквозь толпу у бара к двери с надписью «Посторонним вход воспрещен», за которой скрывались ящики с бутылками, туалеты для персонала, дверь на кухню и лестница, ведущая в офисы.

Когда я толкнула дверь, Дот поймала мою руку и ободряюще пожала, ничего не сказав.

Я стала подыматься по лестнице. Бабочки в желудке у меня не порхали, но несколько слонов там определенно топали.

Я была так взволновала, что чуть не натолкнулась на парочку, слившуюся в страстных объятиях в конце коридора. Было темно, но не узнать серебряный зад я не могла.

Только Психаманда способна с такой страстью и энтузиазмом зажимать кого-то в углу. Должно быть, это Эдди. Но этого не может быть! Хотя… Может, он все-таки подлая крыса. И вовсе не занимает верхнюю ступень мужской эволюции как прекрасный, честный, истинный мужчина, а плетется в самом хвосте.

«Будешь иметь по женщине в день — будешь держаться подальше от доктора».

Тем не менее, когда они наконец оторвались друг от друга, задыхаясь и хохоча, я увидела, что это не Эдди, а большой белокурый медведь.

Бен.

Аманда целовалась с Беном.

Хотя скорее это выглядело, словно Бен — это трюфель, а Аманда — жадная свинья.

Нет, это никуда не годится. Я с самого начала была против плана с участием Бена. Это уже не легкий флирт, который заставит Эдди ревновать (как кое-кто надеялся), а полноценное совращение, которое закончится тем, что бедный Бен останется с носом.

Да! Пришла пора раз и навсегда расставить все точки над «I», судьба сама дает мне шанс.

Я дождалась, пока Бен на цыпочках шмыгнет прочь, улыбаясь, как Чеширский кот, а потом повернулась к Аманде, зарычав, словно бультерьер, и впихнула ее в ближайший кабинет.

— Что, все в игры играешь, никак не угомонишься?!

Аманда залилась краской.

Вот уж не думала, что она на это способна.

— Привет, Белл.

— Знаешь куда засунь свои «привет, Белл»? Я видела, чем вы тут занимались.

— Я все объясню. Сначала это была просто игра, а потом меня словно молнией ударило.

— О чем ты?

— О нас с Беном. Мы ходили вместе ужинать, когда вы ездили в Корнуолл. Я думала, что мы, может быть, встретим Эдди и он начнет ревновать, а сегодня увидела, как Бен обнимает ту рыжеволосую девчонку, и внезапно начала ревновать сама. — Она засмеялась. — Ты можешь в это поверить?!

— Они просто друзья, — тупо сказала я.

— Да я отлично это знаю. Просто тот вечер был по-настоящему замечательным. Бен был такой веселый, и милый, и такой… настоящий. Я так долго жила в фантазиях. Я была влюблена в мечту об Эдди. Благодаря Бену я вдруг поняла, что никогда по- настоящему его не знала. Бен с удовольствием болтал со мной об Эдди, и тут я поняла, что он говорит о ком-то незнакомом.

— Но я думала… Я хочу сказать… Мне казалось, ты влюблена в Эдди?

— Ну да. Он был моим Рудольфо Валентино.

— То есть?

— Образ на экране. Я влюбилась в киногероя. Правда, это трудно назвать любовью. Просто глупое увлечение, которое зашло слишком далеко.

— А как же прошлый вечер? Ты так расстроилась, когда я сказала, что он был не один…

— Остаточные явления глупого увлечения, — пожала плечами она.

— А сегодня, все твои приготовления…

— Для себя. — просто ответила она. — Для собственного удовольствия. И для Бена.

— Почему ты мне не сказала?

— Я не была уверена до сегодняшнего вечера, пока не увидела Бена с той рыжей. Кроме того, я пыталась поговорить с тобой, и не раз. но ты бегала от меня как от чумы. И я не виню тебя. Я вела себя как самовлюбленная корова. Странно, что ты не послала меня подальше. Ну ничего, теперь я наконец оставлю тебя в покое.

— Почему? Что случилось?

— Теперь я наконец решила быть честной. Перед собой и перед всеми остальными.

— Что ты хочешь сказать? — встревоженно спросила я. — Ты что, рассказала Эдди… рассказала ему обо мне? Обо всем?

Она радостно кивнула.

— Я наконец рассказала ему все.

— Но зачем?

— Бен сказал, что я должна сказать правду.

— Бен знает?

Еще хуже.

— Ну. После того ужина мы пришли ко мне, и Бен увидел фотографии Эдди. Мы проговорили весь вечер. После одного свидания мне казалось, что я знаю его всю жизнь. Он такой милый, каждый день посылает мне дюжину роз…

— Фотографии, Аманда!

— Да, так вот, он увидел фотографии на журнальном столике, и все выяснилось. Бен отлично умеет слушать. Он совсем не осуждал меня, но когда он понял, как я страдаю из-за этого, особенно из-за того, что послала тебя следить за Эдди, — она скорчила рожу, — то сказал, что мне нужно просто рассказать ему обо всем и извиниться. Говорят, покаяние полезно для души. Так что теперь все выяснилось…