— Не жалеешь? — киссаэр брезгливо стирает краем плаща Нессы алые капли с лезвия, убирает его в неприметные кожаные ножны на боку.

— Она была слабой и глупой, — пожимает плечами дракон. — Такие не приносят сильного потомства. Кроме того, делить ложе с предательницей — бесчестье для истинного ардере. — Он не смотрит на меня даже мельком, но понять, кому на самом деле предназначены эти слова, не так уж и сложно.

Дор, если не слышишь моего отчаяния, то пусть хотя бы отголоски чужой отнятой жизни пробьются к тебе сквозь эти камни!

— Может, ты и прав, — задумчиво вздыхает киссаэр. — Убери здесь, всё-таки это почти священное место, не хочется пачкать его сверх необходимого. Думаю, госпожа Лиан увидела и услышала достаточно, чтобы оценить серьезность предстоящей беседы.

Он обходит меня со спины, прикладывает руку к тому месту, куда ударила Несса, резко дергает на себя. Наверное, так ощущается стрела, которую вырывают из раны, но я не ропщу: моё тело вновь становится подвижным.

— Поговорим?

Голос Риана буквально сочится любезностью, но я не отвечаю. Делаю два шага, склоняюсь к несчастной избранной, прикрываю замершие веки. Несса, Несса, как же так? Я не заметила, и никто не понял, какая буря у тебя в душе. Почему ты поверила им, почему не сказала Айонею, неужели у тебя тоже не было выбора? Маленькая, тихая, скромная, незаметная Несса. Мне так жаль… Спи спокойно, прости, что позволила этому случиться.

Риан хмыкает и дает знак Силлагу заняться делом.

— Не обязательно было поступать так, — произношу тихо. — Поверьте, я совершенно не сомневаюсь в том, что меня ждет.

— Она сама выбрала свой путь, как и ты, впрочем. Итог закономерен, — равнодушно откликается киссаэр. — Но у нас есть дела поважнее. Ты готова выполнить обещанное?

— Нет.

Мы стоим напротив друг друга, нас разделяет буквально пара шагов и в то же время целая пропасть. Я одна против двоих мужчин, отлично владеющих магией и клинком, мой единственный шанс — время. Быть может, Дор всё же почувствует отголоски тревоги и найдет меня по метке. Если повезет, Айоней заметит моё отсутствие или явится смена стражи. Сейчас каждая минута на вес золота, каждое мгновение играет против Риана.

— Даже если бы захотела, не смогла бы. Я не стала супругой Дорнана, у меня нет его магии.

Какое счастье, что я уже умею скрывать лишний свет от посторонних глаз! Заставляю себя потупить взгляд и ссутулиться, пусть думает, что я напугана и раздавлена. Жаль, расплакаться не удается, я словно каменею изнутри, теряя одну эмоцию за другой. Остается только холод, расчет и опустошение.

— Не страшно, — небрежно отмахивается он. — Ты же не думала, что я буду сидеть сложа руки и надеяться на чудо, особенно после твоего бунта? Эффектного, должен признать. То, что у тебя хватило сил обрушить тот несчастный мыс, доказывает, что магии Ауслаг ты впитала достаточно. Защита почувствует печать, а недостаток мощи я компенсирую собственной силой.

Он подходит ко мне, с силой сжимает подбородок, заставляет поднять голову.

— Стой и не дергайся, — выдыхает в лицо. — Я всё равно сделаю это, но, если будешь смирной, не почувствуешь боли, а может, даже получишь удовольствие.

А потом впивается в мои губы. Жестко, грубо, бесцеремонно.

Вырываюсь, замахиваюсь, чтобы ударить, но Риан перехватывает мои руки, заламывает их за спину, сжимает с такой силой, что я теряю дыхание. Магия жреца ударяет в грудь тараном, вливается в моё тело против воли, заполняя собой каждый свободный уголок.

Я изворачиваюсь в его руках, почти сдирая кожу, но боль в запястьях — ничто в сравнении с охватившими меня отвращением и гадливостью. Киссаэр вдруг разжимает руки и резким ударом заставляет меня рухнуть к его ногам:

— А ты и впрямь неплоха, маленькая лгунья! И до предела полна магии. Думаю, владыке было с тобой сладко. Если бы время не поджимало, я бы с интересом продолжил начатое.

Как же мерзко! Спешно стираю с губ следы его прикосновений вместе с магией, падающей на пол комьями спутанных светящихся нитей. Смысл слов киссаэра доходит до меня с запозданием.

— Да-да, — удовлетворенно кивает он. — Надеялась, не почувствую? Я подозревал, что владыка простит тебе измену. Дал вам немного времени, чтобы побыть наедине, восстановить нарушенный баланс. Истинная близость, знаешь ли, связывает получше клятв и обрядов. И, похоже, я не прогадал. Так что поздравляю, можешь официально считать себя женой алти-ардере.

— В бездну ваши поздравления и вас самого!

— Не огрызайся, истинной госпоже это не подобает.

На минуту он замолкает, словно ждет новых нападок.

— Ну? Будут еще возражения, или перейдем к сути?

Упрямо мотаю головой:

— Я не стану выполнять приказы марионетки, — всё что угодно, только бы потянуть еще время! Пусть ярится, кричит, насмехается, бьет, но мне нужно продержаться как можно дольше! — Где он?

— Кто? — удивленно приподнимает бровь жрец.

— Ваш хозяин. Руэйдри.

Риан неожиданно расплывается в улыбке. Сперва недоверчиво, а после со все возрастающей надменностью.

— Так и не поняла? Ладно ты и твой влюбленный мальчишка, хотя ему-то стоило, все же не подмастерье сапожника. Но неужели даже сехеди не разгадал головоломку? — он подходит ко мне вплотную, склоняется так, чтобы сияние сердца осветило его лицо. — Посмотри мне в глаза, Лиан, что ты видишь?

И в то же мгновение по его лицу пробегает волна искажения. Знакомые черты на миг расплываются, будто подернутые туманом, но тут же принимают прежний вид, а вот глаза… Глаза меняются безвозвратно. Бледная голубизна радужки наливается невозможной синью, глубокой, как сам океан. Край зрачка очерчивается ярким белым сиянием, да и разрез становится немного иным, нечеловеческим, звериным.

— Так понятнее, наивная человеческая девочка?

Он выпрямляется, довольный произведенным эффектом.

— Спросишь, как так вышло, или угадаешь? Давай же, приятно видеть, как по твоему прелестному личику проносятся мысли, да и эмоции твои в этот момент неповторимы, — он на миг зажмуривается, будто смакует выдержанное вино. — Разгадка до обидного проста, Лиан. Стать сотворенным можно не только от безысходности, но и по собственному желанию. И кто сказал, что новое тело должно быть похоже на старое? Я менялся трижды с момента начала изгнания. В последний раз даже прожил настоящую человеческую жизнь, заняв место старшего киссаэра не обманом, а по праву и с полного вашего, человеческого, одобрения. Стоял лицом к лицу с твоим обожаемым Дорнаном и остался неузнанным. Магия? Эти глупцы искали истинного дракона, но, отказавшись от огненного тела, я изменил и свой отпечаток.

— А как же маяки в горах?

— Подделка, чтобы заставить ардере метаться в поисках несуществующей тени. Силлаг расставил, он же временно гасил самые опасные поисковые заклятья в городе и даже любезно передавал тебе мои записки. Можешь поблагодарить его.