На экране мелькали страницы с турецких и греческих сайтов с кричащими заголовками и фотографии документов с грифом «Секретно». «Планы турецкого командования по вторжению на Кипр», «Война на уничтожение», «Руководство НАТО хранит гробовое молчание».

На другом мониторе турецкая спецжандармерия «Командо» врывалась в небольшое интернет-кафе. Фрай перевел изображение на огромный монитор, висевший на стене. Он с улыбкой смотрел, как здоровенный жандарм отшвыривает в сторону безногого калеку, собирающего милостыню в холле. Он не стал просматривать запись, где спецы безуспешно обыскивали пустое кафе, а вместо этого увеличил изображение нищего. На обезображенном коростой лице ярко блестели бездонные синие глаза, на которые турок не обратил ни малейшего внимания.

– Каков ловкач! – усмехнулся Фрай.

До позднего вечера он, не отрываясь, собирал и структурировал сведения, сводя их в одну четкую картину, и потом еще долго ее анализировал. Уже за полночь он постучал в кабинет шефа, представив тому результат своей титанической работы.

– Срочно? – спросил его Эрик, устало потирая воспаленные глаза.

– Возможно, – кивнул Фрай.

Шеф жестом пригласил его войти, включил подготовленный им ролик и через пятнадцать минут просмотра откинулся в своем кресле, напряженно анализируя увиденное. Фрай своими гениальными мозгами сумел ухватить то, что он лишь смутно чувствовал.

– Он делает все чересчур демонстративно, – задумчиво проговорил Эрик. – Все время лезет на рожон, ведь так?

– Совершенно верно, – подтвердил Фрай. – Вместо того чтобы слить турецкую информацию в любой точке мира через прокси-сервер, он идет в интернет-кафе Стамбула, где его обязательно обнаружат. И приходит туда второй раз, вызывая на себя огонь всей турецкой полиции. Либо он непроходимый тупица, либо…

– «Вызывает огонь на себя…» – повторил за ним Эрик. – На себя… Нет, он не идиот. Он действительно вызывает огонь на себя. Но зачем? Ему нужен скандал? Не похоже… Он отвлекает нас. От чего?

Он был так близок к разгадке, но не хватало какой-то детали. И тут до него дошло, что Фраю уже все ясно и он наверняка расставил подсказки в своем ролике, деликатно давая шефу возможность самому докопаться до сути. Эрик еще раз просмотрел ролик. Так и есть: все ссылки и комментарии выделены красным и лишь некоторые – его любимым синим цветом. И все они относились к историческим документам Гостей, щедро сливаемым Бартом в Сеть. Настоящая история Земли, без прикрас и редакций.

– Турецкие – древнетюркский, древнеарамейский – Израиль, древнеегипетский, шумерский… И не лень ведь ему было переводчиков искать! – покачал головой Эрик. – Так, это все из последних. А где главный действующий…

Зрачки его резко расширились, лицо залила мертвенная бледность. С минуту он молчал, силясь сглотнуть вязкий ком, так что обеспокоенный Фрай тихо подвинул ему стакан воды. Не хватало родного языка Гостей, на котором записаны самые важные и древние сведения. Языка, на котором впоследствии несколько тысячелетий говорил народ, состоящий из их потомков, пока обеспокоенные соседи не навязали ему кастрированную грамоту, извратив при этом древнейший язык Вселенной.

– Куда направилась наша пятерка после выписки из госпиталя? – выдавил наконец Эрик.

– Один сразу же вернулся в Зону – начальник службы безопасности лагеря. Остальные взяли отпуска. Двое из них уже приступили к работе. Еще о двоих сведений нет, – отрапортовал помощник.

– О них? – Патрон показал на монитор, где мерцали фотографии Волка с Андреем.

Фрай утвердительно кивнул.

Эрик опустил голову, обхватив ладонями пылающее жаром лицо.

– К кому бы ты обратился за переводом с древнерусского? – спросил он.

– Я бы не стал обращаться в официальные научные заведения, – немного подумав, ответил помощник.

– Почему?

– Таких специалистов там попросту нет. Официальная историческая наука в славянских странах всячески отвергает древность своей культуры.

– Тогда к кому? – прищурил глаза патрон.

– Я изучил бы сайты маргиналов.

– Что?!

– Националистический ресурс притягивает все больше умных людей, интересующихся своей историей. Именно там появляются интересные публикации на эту тему, – пояснил Фрай. – Необходимо лишь время и несложный анализ, чтобы отсеять шелуху.

– Отсей, – кивнул Эрик. – Принеси мне агнцев. И скинь часть информации, которую я в состоянии обработать, – я постараюсь помочь тебе отделить «козлищ». К утру мы должны успеть.

Он умылся ледяной водой в умывальной комнате, примыкающей к кабинету, и велел слуге сварить крепчайшего кофе. Спать этой ночью ему уже не пришлось.

Началась кропотливая аналитическая работа, главной действующей силой в которой был Фрай, прекрасно говорящий и читающий по-русски. Эрик помогал всем, чем мог, проверяя любые англо-, франко– и германоязычные ресурсы, содержащие ссылки по их теме. Ничего путного не попадалось. Мелькали изображения псевдославянистов с подозрительно опухшими от алкоголя лицами прирожденных тунеядцев. Странные, ничем не подкрепленные заявления, авторы которых даже не потрудились подвести под них доказательную базу. Эрик уже почти отчаялся, да и Фрай его ничем не обнадеживал, зарывшись в какой-то документ, вместо того чтобы обрабатывать текущий материал.

Серая предрассветная дымка уже плыла за окнами утреннего Лондона, когда смертельно усталый Эрик Грум заглянул в кабинет своего помощника. Тот напряженно изучал распечатанные листки, и даже не заметил появления своего шефа. Эрик сразу почувствовал, что Фрай что-то накопал. А тот, рассеянно глянув на стоящего рядом патрона, молча протянул ему лист бумаги.

– Сейчас подготовлю перевод. – Фрай быстро щелкал клавиатурой, набирая английский текст.

На соседнем мониторе тем временем незнакомый мужчина что-то смущенно рассказывал журналисту.

– Говорит, что испытывал такой внутренний подъем от рождения внучки, что закончил перевод за одну ночь, – не отвлекаясь от работы, пояснил Фрай.

– Перевод чего? – мрачно спросил патрон.

Мужчина не понравился ему до чрезвычайности. Умное, смущенное славянское лицо, без тени злобы и тщеславия – лицо настоящего ученого. Скромная, на грани бедности обстановка и идиотский блеск в глазах. Тридцать лет они каленым железом выжигали таких персонажей, создавали им невыносимые для жизни и работы условия, так эти недочеловеки умудрились жить и трудиться по ночам на собственные же гроши. Вот он – их «агнец».

– Перевод Фестского диска, – пояснил помощник.

– Фестского… Крит?! Аисты?!

– Да, – подтвердил Фрай, не отрываясь от клавиатуры. – Пеласги. То есть аисты, как их называли греки. Он перевел их письмена. А заодно и этрусские.

Шеф молчал несколько минут, прежде чем решился задать следующий вопрос: