Вцепившись в стол, Мельниченко поднялся на ноги. Раны все еще сочились: организм стремительно регенерировал, растворял поврежденные ткани и выталкивал их наружу – на их месте уже появлялись новые живые клетки. Боль была так страшна, словно тело кромсали заживо острыми ножами, штопором выкручивая кишки и разрывая мозги на мелкие кусочки тысячей раскаленных щипцов. Дрожа от боли, Андрей поковылял к дальней стене, выбил тяжелый засов и, распахнув стальную дверь, вывалился наружу. От кромки леса к нему тут же с лаем кинулась черная тень. Обезумевший от счастья пес бросился ему на грудь и, повалив на землю, принялся вылизывать воскресшего хозяина с ног до головы. И тогда боль начала стихать.

Уцепившись за собачью шею, Андрей поднялся на ноги. Перед ним, рассыпавшись драгоценными камнями аномалий, блистала в ночи Зона. Он видел ее всю целиком, с предрассветным туманом над заброшенными деревнями, лесами, реками и невероятной красотой его великой родины, за которую ему предстояло теперь сражаться насмерть. Он чувствовал невосполнимую боль утраты близких ему людей и ощущал каждое живое существо на многие версты вокруг, со всеми его радостями и бедами. И совсем неподалеку он видел зарождающееся братство людей, сумевших победить в себе мерзость. И самого близкого человека – своего друга, сплотившего это могучее братство.

Вскоре мир захлестнул его, и человек закричал во весь голос, но уже не от боли, а от переполнивших его чувств. А когда стих этот крик, из глубин земли донесся громкий радостный рев – ему ответила Зона.

ЕГО ЗОНА.