я как-то упустил главное: куда ты собралась поступать?

— Я не решила. С одной стороны я думаю поступить в Литературный институт, а с другой, меня влечёт к космонавтике. Скорее всего, я поступлю в Московский авиационный институт.

— Ты так уверена?

— Ты же сам занимался со мной математикой и физикой.

Это верно. Девочка прекрасно разбирается в математике, думаю, что вступительные экзамены для неё — пара пустяков.

— Только не увлекайся ракетами, Дина.

— Я помню твою точку зрения. Ты прав, Юра, ракеты в космонавтике вчерашний день. Но космические летательные аппараты всё равно вырастут из авиации.

Тем временем песня заканчивается, и Дина чуточку теснее прижалась ко мне.

Окончен школьный роман,

Молчком, ни делом, ни словом.

Где поцелуй напослед,

Где на прощанье рука.

Погасят окна дома,

Но мы не встретимся снова

Звезда оставила след

И догорела легка.

Нет горечи, нет грусти,

Звонок звенит нет слада

Душа тебя отпустит…

Так надо…[90]

Песня закончилась, закончился и танец. Мы отошли к стенке и уселись в некотором отдалении ото всех.

— А хочешь, мы с тобой сейчас удерём ото всех? — заглядывает Дина мне в глаза.

— Не нужно. Тебе нужно учиться, мне тоже. Никто не выполнит наших планов на жизнь, правда?

— Правда. Только я тебя всё равно люблю и хочу от тебя ребёнка.

От такого признания меня аж тряхануло, как от мощного удара электрическим током. Девушке сказать парню, что хочет от него ребёнка — это наивысший момент откровения и искренности… Но идти навстречу нельзя. Нельзя и всё. Может когда-нибудь я поддамся на соблазн, но портить сказку, которую я любовно и бережно выстраивал для всего Троебратного и окрестностей всё это время не стану: умная и правильная Елена Ивановна внутри меня этого не позволит. А вообще, психологи в таких случаях рекомендуют говорить нарочито сухо, взывая к разуму:

— Нельзя, Дина. Я сейчас попытаюсь объяснить, а ты попытайся понять. Помнишь слова «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».

— Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц».

— Верно. Мы, в том числе ты и я, задали довольно высокую планку человеческого качества.

— Что это значит?

— Мы талантливы, красивы, успешны. За что мы ни берёмся, оборачивается пользой для всех. При этом мы демонстрируем высокую мораль. Мы не берём честно заработанных денег, поскольку считаем их не вполне справедливыми, мы не даём даже малейшего повода для грязных сплетен. Наш участковый мне недавно сказал, что в нашей местности сократилось число семейных скандалов и упало число разводов. Причём не только среди молодёжи, но и среди взрослых.

— Ты считаешь, что даже взрослые берут с нас пример?

— Берут. Наверняка они не отдают себе в этом отчёт, но да, мы для них пример.

— И что ты хочешь этим сказать?

— А ты подумай сама: что случится, как это отразится на нравственности окружающих, когда выяснится что ты стала матерью-одиночкой, а я стану алиментщиком?

— Пошляк.

— Дина, я люблю тебя как сестру, и ты для меня надёжный друг.

Дина задумалась. Я придвинул ей чистый бокал и наполнил его лимонадом. Дина рассеянно кивнула и пригубила напиток. Восхитительная девочка! Она составит счастье достойному человеку, и я готов ей в этом помочь: я умею видеть скрытую гниль в человеке, а значит, вовремя предупрежу её от ошибки. Да, чёрт возьми, я готов регулярно ломать ручки-ножки кому угодно, лишь бы Дина была счастлива.

Девочка смотрит на меня, и я тону в бездонных чёрных очах.

И опять я разорван пополам: душа юного Юрия жаждет как-то ответить на сердечный призыв девочки, а вторая половина души принадлежит старому, много повидавшему и пережившему, в сущности, уже бесполому человеку. Эта часть души внимательно смотрит на происходящее и не позволяет ничего лишнего.

Видно, что Дине отчаянно хочется послать ко всем чертям мораль, ответственность и вообще все на свете установки… Но девочке не понаслышке известно понятие долга. Долг диктует определённое поведение. Долг важнее счастья. Решение принято, в глазах девочки возникает некоторая отстранённость:

— Ну что же. — ставит Дина бокал на стол — Будущего у нас не будет, зато есть настоящее. Юра, обещай сегодня танцевать только со мной!

Господи боже мой! Насколько аристократичной и даже царственной выглядит Дина в эти минуты!!!

— Ты удивишься, но сегодня ко мне никто не подходит. — улыбаюсь я — Пойдём танцевать, прекрасная выпускница!

Москва, 13.25. 07. 07. 1972 пятница

Я снова в Москве. Приехал по вызову товарища Огольцова. Насколько я понял, Сергей Иванович снова на службе, а должность его можно назвать комиссарской. Он назначен на невиданную раньше должность Помощника первого заместителя Председателя КГБ, генерал-майора Бауыржана Момышулы. Председателем КГБ стал старый чекист, Пётр Иванович Ивашутин, передвинутый на эту должность с поста начальника ГРУ ГШ ВС СССР. Кто стал новым начальником ГРУ, я не знаю, да это и неважно.

Думаю, что генерала Бауыржана Момышулы срочно готовят на должность Председателя КГБ, а товарищ Огольцов при нём в качестве учителя и тренера.

Я специально поинтересовался, оказалось, что МВД по-прежнему возглавляет Николай Анисимович Щёлоков. По-моему, это правильно. Щелоков прекрасный министр, офицеры милиции вспоминали о нём очень тепло.

Разговор с Сергеем Ивановичем у нас назначен на завтра, так что у меня есть время побродить по городу, сравнить его с тем, что я видел в будущем, и каким он был в прошлый мой приезд. Отличия есть, и эти отличия приятные. Во-первых, общественный транспорт стал ходить чаще. Во-вторых, трамваи и троллейбусы стали бегать не одиночные, а сцепками по два-три. Говорят, что ЛиАЗ собирается выпустить автобус вдвое большей вместимости, и даже представил на ВДНХ кузов будущего автобуса. Симпатичная машина получилась: двухсекционная гармошка с мордочкой привычного «Лунохода».

Ещё одно отличие, и тоже очень полезное: появилось множество общественных туалетов, и эти туалеты чистые, ухоженные. Во всех общественных заведениях, куда я заходил, туалеты тоже открыты, причём на всех этажах.

Но самое главное отличие от той Москвы, семьдесят второго года моего прежнего времени, это отсутствие дыма лесных пожаров. Город сжигает невыносимая жара, но пожаров нет: правительство заранее подготовилось к стихийному бедствию. Пока ехал в автобусе из Внуково видел, что вдоль дороги выкорчеваны все кусты, пространство между лесом и дорогой прочерчено тремя противопожарными полосами. На каждом съезде с дороги стоят плакаты с объявлениями: «Вход в лес строго запрещён! За нарушение штраф в размере 500 рублей или