Я молилась за него каждую ночь, когда он не мог меня слышать. Никогда и ничего не желала я так сильно, как того, чтобы мальчик не оказался запятнанным. Но уверенности нет. Поэтому я должна написать о своем сомнении. Пусть решат его судьбу более достойные, чем я. А мне остается только молиться».

Лист 6 из 7 из дела Люка де Ланцака.

Совершенно секретно!

Предъявлять только по требованию примархов Дворец Хранителей Прошлого, Валлонкур Архив охранителей веры.

Комната VII, стеллаж XXII, полка V

Люк стоял, запрокинув голову, на набережной и удивлялся. Уже прошло больше часа с тех пор, как они сошли с корабля, а он все не мог надивиться открывшимся ему видом. Он не мог наглядеться на Валлонкур, который был так не похож на все, что он себе представлял.

Это был город, а не дом ордена на одиноком островке. Располагался он в центре огромного кратера. Только узкая щель позволяла судам войти в эту тюрьму из скал. В высоту более чем на сотню шагов уходили отвесные скалы из красноватого камня, пронизанного широкими черными ленточками, окружавшие город со всех сторон. Вода казалась темно-синей, как небо перед наступлением темноты.

Берега толком и не было. Галеры пришвартовали к большим деревянным кольям. Оттуда к отвесной стене, разделенной лабиринтом лестниц, вели мостки на тонких опорах. И всюду, где только позволяли широкие пещеры или скальные выступы, стояли дома. Казалось, они вырастали прямо из красной скалы. Да, они действительно были похожи на цветы: побеленные, с темно-красными крышами, с золотистым орнаментом. Даже домики, которые были меньше скромного дома его отца в Ланцаке, казались великолепными в ярком солнечном свете, превратившем в этот полуденный час скалистый кратер в настоящую раскаленную печь.

Большинство жителей попрятались под сень аркад вдоль административных зданий, а то и вовсе ушли в тень за дверями и окнами своих домов.

Шум обоих водопадов, спадавших по зеленой лестнице в глубину, был слышен повсюду в широком кратере. Особенных крепостных сооружений Люк не увидел. Вместо стен город ограждали скалы.

Люк пытался угадать, каково назначение отдельных зданий. Литейную он определил по невысокой испачканной сажей трубе. Остальные дома, похоже, принадлежали ремесленникам. Ближе к воде располагались склады. Кроме того, он обнаружил две орудийные платформы, вырезанные глубоко в скале, которые могли преградить вход в гавань смертоносным перекрестным огнем.

На южной оконечности кратера, над всеми остальными зданиями, стояли пять ветряных мельниц, крылья которых лениво крутились на замирающем полуденном бризе.

Башни мельниц окружали чайки. Но Люк удивился, увидев в белом городе черных падальщиков — ворон. Их было на удивление много. Чем же они питаются?

— Идем, не смотри, как баран на новые ворота!

Голос Мишель заставил его вздрогнуть. Женщина пристально глядела на него, и голос ее был еще более строгим, чем обычно. Если бы он не слышал, как истово она молилась за него, когда он иной раз вечером лежал с закрытыми глазами, но не спал, чтобы послушать шорохи ветра и дыхание ночи, то боялся бы ее.

Однако теперь Мишель выглядела еще более чужой, чем раньше. Как только «Святой Клементий» пришвартовался, она сошла на берег. Она не сказала ему, куда идет и к чему такая спешка, но по ней было видно, что дело это не из приятных. Может быть, ему отказали в послушничестве?

Остальных детей забрала группа рыцарей в серебряных доспехах, ехавших под развевающимися шелковыми знаменами.

На всех послушниках были белые одежды из простой ткани. И рыцари привели им белых лошадей. На них было очень приятно смотреть, когда они выехали из гавани и начали подниматься по длинной извилистой дороге к краю кратера. Где-то в лабиринте домов Люк потерял их из виду. Как он ни старался, но не мог понять, какой из этих дворцов, жавшихся к самой отвесной стене, является цитаделью ордена.

— Идем, — повторила женщина-рыцарь, и Люк поспешил за ней.

Они пошли к своим лошадям, привязанным у поилки.

— Давай чуть-чуть пройдемся, — предложила Мишель. — После морской качки кони немного беспокойны.

Люк сказал бы, что его кобыла очень рада наконец почувствовать под ногами твердую почву, но не решился перечить и этим еще больше раздражать Мишель.

Он отвязал поводья от тяжелого железного кольца и внезапно осознал, что является единственным послушником, едущим на гнедой лошади. И одежда его была не благородного белого цвета. Она совсем неплохая, но все же поношенная, по ней было видно, что он много путешествовал.

Сомнения по поводу того, что он когда-либо станет послушником, еще больше усилились. Он был, очевидно, не такой, как другие.

Они молча взбирались вверх по тропе, которая вела к краю кратера. От полуденной жары затихли звуки белого города. Где-то одиноко стучал кузнечный молот.

Люк внимательно смотрел по сторонам. Это станет его новой родиной. На улицах витал аромат еды, пахло жареной рыбой и вареной капустой. За одним из окон раздался веселый смех.

На площади вокруг колодца расположилась свора собак. При виде их мальчик вспомнил Ланцак, тот день, когда пришла волчья стая, и вздрогнул, поглядев на свою руку. От волчьего укуса остались светлые шрамы.

Мишель махнула рукой в сторону, и они пошли вверх по короткому переулку.

Две девочки, сидевшие на крыше, посмотрели им вслед и захихикали. Когда Люк поднял голову и посмотрел на них, они спрятались за парапет.

Дорога нырнула в длинный тоннель. Вороной обеспокоенно зафыркал. Через маленькие отверстия тоннеля его сумерки пронизывали узкие копья света. Люк заметил в потолке решетки. Если враг когда-либо доберется сюда, этот тоннель станет для него западней.

Они вышли почти вплотную к поднимающимся садам. Мальчик был удивлен количеством цветов, растущих здесь. Снизу, из гавани, хорошо видны были только высокие деревья, а теперь этот оазис среди скал раскрывался во всей полноте.

Среди деревьев Люк увидел играющую на флейте женщину. Она была целиком поглощена звучанием своего инструмента. Он охотно остановился бы, но Мишель не удостаивала всю эту красоту даже взглядом. Чудеса Валлонкура были ей хорошо знакомы.

Но почему она абсолютно ничего не рассказывает ему о городе? Сердце мальчика снова сжалось от страха. Должно быть, что-то произошло… Но что?

Он поглядел вниз, на гавань. Корабли теперь казались игрушечными, брошенными на пол из черно-синего марчьенского сланца. Тень на скале показывала, как сильно понизился уровень воды за прошедший час. Словно жук, ползла по черной глади маленькая весельная лодка.

— По коням! — резко приказала Мишель.

Люк погладил свою кобылу по шее и что-то шепнул ей на ухо, та беспокойно зафыркала. Когда он поднялся в седло, животное встало на дыбы.