Однако существовали и вполне успешные банды, занимавшиеся угоном скота, ограблениями поездов и банков. Самой успешной из них была банда Джесси Джеймса, целиком состоявшая из бывших солдат армии Конфедерации. Другим известным бандитом был Джонни Ринго. С бандитами боролись официальные шерифы, а также охотники за головами. Из них наиболее известны Джеймс Хикок по прозвищу Дикий Билл, Пэт Гарретт, Уайетт Эрп, Бэт Мастерсон и теперь я.

В городке я надолго не задержался, продал всё, кроме оружия, заказал по своей новой фигуре одежду, купил багажную и оружейную сумки, после чего направился обратно в Нью-Йорк, в один из главных портов Америки.

Да, кстати, про обновлённую фигуру я не оговорился. Понимая, что меня могут вычислить, я титаническими усилиями – пришлось налечь на жаркое из мяса подстреленных оленей и птиц, – поменял фигуру, став худощавее и выше на полголовы, а также сменил цвет волос и даже глаз. Теперь я был высоким стройным голубоглазым блондином лет двадцати пяти. Бред Питт отдыхает. Пусть ищут прошлого паренька. Правда, пришлось налечь на физические тренировки, чтобы освоить новое тело, но справился с этим нормально.

Добравшись до Нью-Йорка, я по поддельным документам отправился в Англию. В этот раз я плыл в каюте американского грузопассажирского судна проекта «Хог Айлендер», схемы постройки которого ублюдок Александр продавал всем кому не лень. Казна у него, видишь ли, была почти пуста. А то, что я золотом поднял его экономику, как бы не считается. Мразь с бакенбардами.

В Англии я снова сменил свой имидж и слегка внешность, став рыжим, после чего стал изучать особенности жизни Букингемского дворца.

Двухнедельное изучение жизни правителей Англии дало мне понять, что разом мне до них не добраться, но тут я узнал, что готовится Золотой бал для элиты дворянства и других представителей цвета Великобритании. Больше всего меня заинтересовало в этом то, что на бал были допущены журналисты, включая иностранных. По приказу королевы, было решено осветить это празднество после последних бунтов. Лондон до сих пор ещё переживал весенние голодные бунты.

Дочитав светскую хронику, где были подробно описаны все этапы этого бала, я задумался, улыбнулся и, аккуратно сложив газету, поднялся с диванчика, после чего направился к лестнице, что вела на второй этаж элитного отеля, где останавливались в основном богатые иностранцы. В этом отеле я жил две недели, с момента своего приезда. Под видом сына богатого скотопромышленника Америки, отдыхая от… отдыха? Ну, не суть. Моя задача – попасть на бал, до которого осталось меньше недели. Причём не лакеем или корреспондентом, нет, я должен иметь свободный доступ, то есть быть одним из гостей. Одним словом, мне требовалось найти представителя знати, относительно схожего со мной внешностью и фигурой, и под его видом пройти на бал. Упускать такую возможность, чтобы поквитаться со всеми теми, кто мне навредил, я не собирался.

То, что я мало кого знал из знати и мог провалиться на незнании, меня волновало мало. Весь злодейский план у меня уже начал выкристаллизовываться в голове, так что после его осуществления не только обо мне забудут, они этот бал с ужасом будут вспоминать. Да о нём все будут знать, уж я-то позабочусь.

Следующие дни я выбирал жертву. Это было не трудно, в Лондоне не так много портных, что обслуживают знать. Моё внимание привлёк паренёк лет семнадцати, дальний родственник королевы, именно под его видом я и собирался попасть на бал.

Занимался слежкой я сам, никому не доверяя. Делать это было не трудно, костюмы, нужные для определённого момента, у меня были подготовлены в съемном домике. Выходит сын богатого бизнесмена Америки из дорогого отеля, растворяется в улочках, и через полчаса он уже в одежде матроса, грузчика или бедного чиновника.

В данный момент я был в одежде добропорядочного горожанина, то есть не бедняк, но и не богатей, со средним достатком. Заметив, что молодой человек с такой же молодой супругой выходит от портного – свёртки с новым праздничным костюмом и платьем нёс слуга, – я свернул газету, убрал её во внутренний карман пиджака и, сойдя с террасы довольно дорогого кафе, между прочим, элитного района города, неспешно направился следом за коляской дворянчика. Кстати, на дверце был его герб.

Я знал, где он живёт, и поэтому не торопился. Сегодня вечером начинается бал, портной едва успел с заказом юноши, а то я уже начал волноваться, мало ли не успеет.

Дойдя до дома, где проживал вместе с родителями означенный дворянин, я обошёл его по проулку и вышел к чёрному ходу, которым пользовалась дворня. Приходилось прикрывать лицо широкополой шляпой от соседей и их слуг, чтобы меня не опознали. Да, я вот уже сутки как закончил лепить лицо под этого дворянчика. Фигурой мы тоже теперь были один в один.

Когда я подошёл к двери, та вдруг открылась и вышла дородная матрона. Старшая кухарка у баронов.

– Уильям! – всплеснула та руками. – В каком ты виде?! Беги скорее наверх, переодевайся к балу! А не то мама заругает!

Молча кивнув, я прошёл в небольшую прихожую, прошёл мимо огромной кухни и по холлу к лестнице. Всюду сновали слуги, готовя хозяев к поездке на бал. На меня никто не обращал внимания, поэтому держа под мышкой шляпу, я заторопился наверх с видом хозяина. Теперь главное с комнатой не ошибиться. Паренька я видел в окне второго этажа правого крыла особняка.

В коридоре слуг было куда меньше, всего один попался, что гордо выносил ночной горшок, неся его на вытянутой руке с невозмутимым видом и губами, сжатыми в куриную гузку.

С первой комнатой я ошибся, это оказалась примерочная, где принаряжалась супруга Уильяма, ей помогали две девушки. Та было взвизгнула, закрываясь, но «узнав» меня, кинула расчёску под хихиканье прислуги и обозвала нахалом. Причём больше не закрываясь, видимо, скрывать ей от мужа было нечего. Окинув её восхитительную молодую фигурку взглядом, я вернулся в коридор и, открывая двери, заглядывал в них. За третьей по счёту я обнаружил того, кого надо. Сам Уильям и слуга, что помогал ему переодеваться, вытаращились на меня, явно не веря своим глазам, что позволило мне их спокойно и безболезненно усыпить.

Склонившись над телами, я с помощью дистанционного управления затёр их последние воспоминания. Этому я научился недавно и изредка пользовался. Конечно, можно было бы использовать эти умения, чтобы новые подружки мне не надоедали своими слезами и не просили не бросать их. Но это было как-то не по мне. Изнасилованием попахивало, а это мне не по нутру. Хотя один раз я воспользовался этими умениями, когда особо наглая девушка, вдова мельника, пригрозила мне написать заявление об изнасиловании. В том штате были суровые законы, и меня ожидал пеньковый галстук – петля, если быть проще. Поэтому я тогда без сомнений воспользовался этими умениями и быстро свалил. А так особо к ним и не прибегал, в принципе, ни к чему было.

Стащив с Уильяма часть уже надетого костюма, я за шкирку уволок обоих в ванную комнату и там оставил на полу. После чего в одиночку продолжил одеваться для бала. А эти куклы проснутся через сутки и не будут помнить последние пять часов из своей жизни.