пересказ того, что ты говорил на крыше.

– Э-э, наверное, нет, – отвечаю я.

Он кивает.

– Хорошо. Если хочешь, могу заказать что-нибудь на ужин.

Я качаю головой.

– Все в порядке. Я не очень голодна.

– Ну да. – Хаксли делает еще один шаг назад, и моя надежда улетучивается, когда я вижу, что он снова отступает.

В чем причина?

Почему он так поступает?

Почему делает один гигантский шаг вперед, а потом два шага назад?

И почему меня это вообще волнует? Да, я знаю… Знаю.

Все знают. Потому что каким-то образом, по какой-то причине он стал мне небезразличен.

Глава 17

Лотти

– Ты где? – спрашивает по телефону Келси, когда я прислоняюсь к белому кирпичу магазина молокоотсосов.

– Ты не захочешь знать.

– Если бы не хотела, не стала бы спрашивать.

– Хорошо, я в магазине молокоотсосов, жду, когда появится Элли, чтобы мы вместе могли отправиться за покупками.

– Ты была права, я не хочу знать.

– Я же говорила.

– А тебя не беспокоит, что ты обманываешь эту девушку? Кажется, она к тебе привязалась – в смысле, ты собираешься идти за молокоотсосом.

– Знаю. – Прикусывая губу. – На самом деле, мне как-то не по себе, но я не знаю, что делать. Мне не нравится притворяться беременной, ведь многие люди очень стараются завести ребенка, и я ни за что на свете не стала бы притворяться, будто у меня случился выкидыш, чтобы покончить со всей этой ерундой с беременностью. Помнишь тетю Рину? У нее было пять выкидышей, и было больно поддерживать ее в те периоды. Чем чаще я думаю об этой ситуации, тем мне все сильнее и сильнее становится не по себе.

– Так может быть… ты расскажешь ей правду.

– С ума сошла? Тогда Хаксли точно лишиться шанса на сделку.

– Что планируешь делать, когда по срокам уже будут должны появиться признаки?

– Не знаю. Но с первым ребенком ничего не видно примерно до тринадцатой недели, да? – По крайней мере, я прочитала так в статье, когда искала информацию вчера вечером. Прижимаю руку ко лбу. – Боже, я запуталась.

– Случилось что-то еще?

Кусаю указательный палец. Вчера Келси почти весь день была занята, она ездила по делам и общалась с другим поставщиком, поскольку тот, кому мы написали, еще не ответил. Поэтому я почти не разговаривала с ней.

На самом деле я вообще не разговаривала с ней.

Она понятия не имеет, что произошло между мной и Хаксли на выходных.

Черт, я сама едва понимаю, что произошло, но если случается нечто подобное, обычно я сразу рассказываю сестре. Но после того времени на крыше я не знала, что делать. Я чувствовала себя… странно.

Словно что-то было не так.

И я знаю, что дело было не в том, что я сделала, а скорее в том, что произошло потом. Я хотела большего, намного большего, но, черт возьми, не знала, как выразить свои желания. Хаксли вел себя со мной так непоследовательно, поступал так противоречиво, что я испугалась. Он мне нравится, и я не уверена, что это значит для нас, для меня. Не уверена, могу ли я сделать шаг, могу ли рассказать ему. Хочет ли он вообще чего-то большего со мной.

Он не поцеловал меня в воскресенье, когда у него была прекрасная возможность сделать это. Мы были мокрые от дождя, и нас окружала лишь природа. Если бы он собирался поцеловать меня, сделал бы это тогда, но этого не случилось, и я начинаю думать, что у него нет желания менять что-либо между нами. Он сказал мне, что не хочет размывать границы. И также признался, что хочет, чтобы я была счастлива. Но почему? Почему это имеет для него значение, если на самом деле я не важна для него?

Я пошутила, что наше соглашение напоминает фильм «Красотка», я – менее потасканная версия Вивиан, но вместо Вивиан – той, которая не целуется в губы, – эту роль взял на себя Хаксли.

И если я что-то и уяснила из этого фильма, так это то, что поцелуй подразумевает гораздо больше. Он имеет значение. Поцелуй связывает вас на интимном уровне, а Хаксли этого не хочет. Что очевидно. Он может хотеть мое тело, но он не хочет меня.

В свою очередь из-за этого я чувствую себя странно. Но значит ли это, что я хочу его?

– Лотти, ты здесь?

– Да, прости. – Прочищаю горло. Боже, почему я так разволновалась? Не стоит так переживать.

– Что происходит? Случилось что-то, о чем ты мне не рассказываешь?

Поморщившись, я поднимаю глаза к небу:

– Я, э-э, я, возможно, кое-что сделала.

– Что именно?

– Ну, знаешь, типа… Возможно, я сделала ему минет в душе, а потом занималась с ним петтингом на крыше.

– Что? – кричит Келси в трубку. – Лотти, ты серьезно?

– Хотела бы я шутить. – Делаю глубокий вдох. – Боже, Келси, я не знаю, что со мной происходит. Все началось с нашей презентации. Он выбрал нас, Келси. Нас, а не Дэйва, и это, боже, это меня подкосило. Стоило мне увидеть там Дэйва, как я подумала, что нам придется перенести встречу, что наш шанс снова ушел, но вместо Дэйва Хаксли выбрал нас, как и обещал. Благодаря этому поступку я перестала думать о нем плохо. А потом, в эти выходные… – Делаю глубокий вдох и прислоняюсь головой к кирпичу. – Он был другим. Более сговорчивым, без обычно присущей ему резкости. Он шутил, смеялся, дразнил. И, да… он сделал больше, чем я готова признать.

– Вот дерьмо, Лотти. Что это значит?

Зажмуриваюсь, совершенно потрясенная тем, что собираюсь произнести это вслух.

– Это значит, что он мне нравится.

– Подожди… нравится… он тебе нравится?

– Да. А не должен. Боже, он был таким непредсказуемым. Временами ведет себя как настоящий придурок, но у него доброе сердце и он также проявляет великодушие, что невозможно игнорировать.

– О, то самое сердце, о котором я тебе рассказывала?

– Это твоя вина. Ты заставила меня взглянуть на него по-другому.

– Это не моя вина. Это ты задалась целью найти богатого мужа.

– Я не думала, что это действительно произойдет, – шиплю я в трубку. – Такого просто не бывает.

– Хорошо, он тебе нравится, ты взяла его член в рот… и что теперь?

– Понятия не имею. Я не знаю, как вести себя рядом с ним. Не после того, что случилось в выходные, и есть кое-что, о чем я тебе не сказала.

– Хм, а разве может быть что-то еще? Ты занималась с ним петтингом на крыше. – Она на секунду замолкает,