состояние, настроение было отличное даже с утра. А утром, мы в припрыжку бежим в школу. В школе естественно разделяемся, чтобы как будто не вместе.

— Называй меня львенок, называй меня слоненок, — напеваю я под нос, заходя на курс все еще самым счастливым курсантом в этой школе.

— А! Вот и он! Явился наш слоненок! — едва открыв дверь я попадаю под прицел начальника. — Где вы были товарищ курсант?!

— В увольнении. — пожимаю я плечами, думая чего это за вопросы?

— Да?! И по каком же это адресу?!

— А какая разница? — все еще пытаюсь сообразить в чем подвох.

— Что значит какая разница! А если бы курс по тревоге подняли?! А если бы всю школу по тревоге подняли?!

Я шарю глазами по взлетке, вопросительно ловлю взгляды дневального и офицеров, вывалившихся поглазеть из канцелярии. Так была тревога что ли? Или нет?

— Пишите объяснительную товарищ курсант!

— За что?! В смысле есть!

— За что?! — хмыкает начальник. — За то, что не указали верный адрес при уходе в увольнение. А если завтра война?! С объяснительной ко мне в кабинет потом. — говорит мне начальник и заходит обратно в свой кабинет.

Блин как он узнал? Дяде что ли позвонил? По идее я указывал дядин адрес. Фишка в том что если у тебя нет адреса, то и увал только до вечера, бомжевать тебе никто не разрешит. Как и приходить в школу среди ночи. Поэтому или до половины десятого край или до утра, но с адресом. Еще дяде теперь объяснять где был. Решит что я пьянствовал, а я не… не совсем пьянствовал. Я успеваю сделать несколько шагов по взлетке и дойти до ленинской, потянув дверь на себя, как позади открывается входная дверь.

— Называй меня зайкой, называй меня котенок! — слышу я позади себя милый поющий и веселый голосок и поворачиваюсь.

Из кабинета тут же высовывается усатая голова и изумленно наблюдает пришествие на курс счастливой Катюхи. Маленькие черные глазки начинают бешено вращаться, усы шевелятся. Он смотрит на нее! Потом изумленно на меня! Снова на меня и снова на нее! На его лице гримасами отражается работа мысли.

— Оба ко мне в кабинет! — взрывается начальник.

Из канцелярии снова выглядывают любопытные офицеры, впрочем, как и курсанты из своих кубриков. Кто оказался в зоне событий смотрят во все глаза. Черт! Спалились?!

Глава 23

Ух! И устроил Шеф, бурю в стакане. Уши горели у меня пол дня. А потом еще всем девушкам целую лекцию закатил в Ленинской комнате, правда неясно чего он там говорил, не слышали. Изредка только комната взрывалась девчачьим смехом. Ну это все уже после занятий, после обеда. До обеда лекции по расписанию у нас другие.

— Так, ты за старшего, я в третьем корпусе, если построение за мной отправь кого-то или звонок в корпус если пропустят. — сообщает Пудовый.

— А чего там?

— По курсовой надо проконсультироваться.

— Какой еще курсовой?

— По культурологии.

— Так по ней же нет курсовой?!

— У меня есть.

— Сам что ли взял? Вот делать нефиг, совсем в ботана превращаешься. По всем предметам жопу рвешь.

— Пудовый в ботаны подался! — присоединился Костя.

Я увернулся от щелбана Пудового, Костян от леща. Спрятался за Стасяна, потолкали Стасяна как мячик, по кубрику. Стасян, собственно присоединился к этой развлекаловке, подыгрывая и изображая не то мячик, не то шар для боулинга. Устроили небольшой бардак достали парочку курсантов, вывели их из себя и под лай пришедшего офицера разбежались. Кто в курилку, кто в умывальник.

— Я слышал тех прапоров уволили, — улучив момент сообщает мне Стасик. — Ну, с оружейного, — кивает он, в сторону склада.

— Ну и что? — пожимаю я плечами. — Ты бабки-то принес? — задаю более важный вопрос.

— Угу. — некоторая сумма наличных перекочевала из рук в руки.

Ну а что? За спасибо что ли разруливать всю хурму? Этот Стасиков косяк ходячий. Еще Пудовый все прибыли обратно в дело вкладывает, оставил «акционеров» без дивидендов, ну разве что на общие нужды что-то выделял. Стипуху еще так и не давали, задерживают, как и всем и все в этой стране.

— Говорят прапор тот тебя искал, очень пообщаться хотел.

— Да всегда пожалуйста. — хмыкнул я.

— Ты в увале был в тот день.

— А чего это он в выходной день тут делал? Если его уволили, как ты говоришь?

— Так на КП не знали и пропустили, тем более не через главное он зашел. Потом дежурный словил его. Устроил наряду второго курса вздрючку, что ксиву не смотрели.

— Доктор Зло поди? — предположил я.

— А то!

— Ну и причем тут я?

— Так у них говорят ревизия была на складах, нашли кучу косяков.

— Бывает, я тут причем? — снова повторил я вопрос.

— Ну как причем? Он думает ты их сдал.

— Пф… вот еще. Да и фиолетово мне. Придет, отгребет. Завалится в казарму в нашу с претензией? В наш кубрик бы еще завалился, точно бы в окно выбросили. Совсем головы надо не иметь.

— Он вроде бухой был.

— Тогда понятно, повезло ему. Ладно, пофиг. А ты чего переживающий такой? — наконец я обратил внимание на мимику Стасяна и она мне не понравилась. — Давай-ка сознавайся чего он там тебе наплел?

— Да, выспрашивал было чего ты да где, как в городе тебя найти.

— О как?! А ты чего?

— А чего я? Он меня вон, за вторым корпусом перехватил.

— Сказал-то ты ему чего?

— Ну что у дяди, наверное, адрес не знаю. Просил адрес узнать, если можно сказать просил. Угрожал даже. Слушай, а рапорта наши где?

— Не у прапора не переживай, я забрал.

— А может он их того, сфотографировал?

— Хм, ну не знаю, где эти прапора, а где фотодело?

— Так, прапора, курсантов могли подрядить из экспертов старшекурсников?

— Ну ты прямо совсем уж страхи разводишь. Сложно это слишком, для прапоров с оружейки. Да и кому теперь какое дело? Было дело, а теперь нет, все, забудь. Ты что обещал ему узнать?

— М… нет…

— А если подумать?

— Нет, он требовал, но там как