Даже мне понятно, что эта беременность проходит у нее очень тяжело, и все их семейные ссоры и разборки, конечно, не улучшают ее состояния. К тому же вспомни о своей больной голове, разве ее лекарство не помогло тебе? Талут усмехнулся:

— Это было поистине чудесное исцеление. Ее настойка сотворила настоящее чудо!

— Ш-ш-ш!.. Ты разбудишь весь дом. Эйла не только целительница. Мамут говорит, у нее есть дар Поиска, только ей не хватает обучения. А ты забыл о ее власти над животными? Я не удивлюсь, если у нее окажется еще и дар Зова. Представляешь, сколько выгод получит стойбище, если выяснится, что она может не только определить, где находятся животные, но и привести их в нужное место.

— Мы не можем знать этого наверняка, Неззи. Это всего лишь твои предположения.

— Ладно, но зато я убеждена в ее мастерском владении оружием. Ты же понимаешь, Талут, что если бы она была Мамутои, то за нее назначили бы высокий Брачный Выкуп. И, учитывая ее дарования, скажи мне, неужели ты думаешь, что она не достойна быть дочерью твоего очага?

— Гм-м… Если бы она была Мамутои и дочерью Львиного очага… Но, Неззи, почему ты думаешь, что она захочет стать Мамутои? К тому же с ней еще этот молодой мужчина, Джондалар. Они испытывают друг к другу сильные чувства. Это очевидно.

Неззи, поразмыслив немного над его словами, решительно сказала:

— А мы примем и его тоже.

— Принять обоих?! — взорвался Талут, садясь на постели.

— Да тише ты! Говори шепотом!

— Но он же рассказывал нам о своем племени. Он из Зел… Зенл… Не помню, как оно называется…

— Зеландонии, — прошептала Неззи. — Но его родичи живут очень далеко отсюда. Может, ему не захочется возвращаться назад к ним, если он найдет свой дом у нас? Ведь это долгий и опасный путь. В любом случае, Талут, ты можешь спросить его об этом. А довод в пользу его приема — изобретенное им оружие. Это вполне удовлетворит Совет. И кроме того, Уимез говорит, что он — опытный мастер по изготовлению орудий. Если мой брат замолвит за него слово перед Советом, то они явно не откажут ему.

— Что верно, то верно… Но Неззи, — сказал Талут, вновь укладываясь, — откуда ты знаешь, что они захотят остаться с нами?

— Я не знаю, но ведь ты можешь спросить их об этом.

* * *

Ближе к полудню, выйдя из длинного холмоподобного жилища, Талут заметил, что Эйла и Джондалар удаляются куда-то вместе с лошадьми. Снега за ночь не нападало, но ранний утренний иней еще не растаял, и кое-где виднелись белоснежные пятна. День выдался сухим, холодным, но безветренным, и поэтому вокруг человеческих и лошадиных голов клубились облака выдыхаемого пара. Мужчина и женщина были тепло одеты, они даже плотно завязали капюшоны своих меховых парок. А кроме того, на них были меховые штаны, заправленные в толстые меховые мокасины, которые также были хорошо закреплены.

— Джондалар! Эйла! Вы что, уходите? — крикнул Талут, спеша перехватить их.

Эйла утвердительно кивнула, и ее ответ мгновенно стер улыбку с лица Талута, но Джондалар пояснил:

— Мы просто решили дать возможность лошадям прогуляться. Наверное, мы вернемся после полудня.

Он предпочел не упоминать, что, кроме того, они хотели уединиться на время, чтобы спокойно и без помех обсудить, стоит ли им ехать обратно в долину Эйлы. Джондалар надеялся, что ему удастся отговорить Эйлу от этой затеи.

— Все понятно. Знаешь, надо бы организовать несколько учебных занятий с вашими копьеметалками, когда погода наладится. Мне очень хотелось бы посмотреть их в деле, да и самому попрактиковаться.

— О, полагаю, ты удивишься, узнав, как они хороши в деле, — с улыбкой ответил Джондалар.

— Да, сами по себе они хороши. И я убедился, что вы отлично владеете ими, но нам еще надо приобрести определенные навыки, а зимой будет мало возможностей для практических занятий… — Талут помедлил, явно пребывая в нерешительности.

Эйла выжидающе смотрела на вождя, держа руку чуть ниже лошадиной холки, там, где заканчивается гребень жесткой гривы. Из рукава парки торчал кожаный ремешок, на котором болталась пушистая меховая варежка. Он был пропущен через оба рукава, и на другом его конце висела вторая варежка. Это было очень удобно, поскольку если вдруг появилась необходимость сделать что-то голыми руками, то можно было быстро сбросить варежки, не боясь потерять их. В этих краях, где долго стояли трескучие морозы и дули сильные ветры, потеря варежки могла означать потерю руки. Пофыркивая и пританцовывая на месте от возбуждения, молодой жеребенок нетерпеливо тыкался мордой в плечо Джондалару. Талут понимал, что они хотят поскорее уйти и только из вежливости выжидают, когда он закончит разговор. Но он решил, что не отпустит их, пока не выскажет все, что задумал.

— Как раз об этом сегодня ночью мы говорили с Неззи, а утром я успел переговорить еще с несколькими людьми… Нам повезло, что вы сможете научить нас обращаться с новым охотничьим оружием.

— Ваше гостеприимство было более чем щедрым. И ты знаешь, я буду рад показать, как пользоваться копьеметалкой всем желающим. Так я хоть немного смогу отблагодарить вас за все, что вы сделали для нас, — сказал Джондалар.

Талут понимающе кивнул и продолжил:

— Уимез сказал мне, что ты отлично обрабатываешь кремень, Джондалар. Мамутои всегда с уважением относились к мастерам, которые могут изготавливать качественные орудия. И Эйла обладает такими ценными способностями, которые могут принести много пользы любой стоянке. Ты был прав, она не только мастерски владеет копьеметалкой и пращой, — сказал он, переводя взгляд с Джондалара на Эйлу, — но и является искусной целительницей. Нам хотелось бы, чтобы вы остались с нами.

— Я тоже надеялся, что мы сможем прожить у вас зиму, Талут. Спасибо за твое предложение, но я не знаю, что думает по этому поводу Эйла, — с улыбкой ответил Джондалар, радуясь, что Талут так удачно выбрал время для своего предложения. Вряд ли Эйла сможет отказать вождю. Естественно, радушное приглашение Талута перевесит неприязнь Фребека.

Талут продолжал, обращаясь к молодой женщине:

— Эйла, ты не знаешь своего племени, а родные края Джондалара находятся очень далеко отсюда. Возможно, даже он не захочет возвращаться туда, если найдет здесь свой новый дом. Мы бы хотели предложить вам обоим остаться у нас не только на зиму, но навсегда. Я предлагаю вам стать членами нашего племени и говорю это не только от своего имени. Тули и Барзек с удовольствием примут тебя, Джондалар, в очаг Зубра, а мы с Неззи хотим, чтобы ты, Эйла, стала дочерью Львиного очага. Поскольку мы с Тули являемся вождями стойбища, то вы оба займете высокое положение среди Мамутои.

— Вы действительно хотите принять нас? Хотите, чтобы мы стали членами племени Мамутои? — сверкнув глазами, воскликнул Джондалар, и на лице его отразилась искреннее изумление.

— Вы хотите, чтобы я… Вы хотите принять меня?.. — переспросила Эйла. Сосредоточенно нахмурившись, она внимательно выслушала Талута и не могла поверить тому, что услышала. — Вы хотите, чтобы Эйла из Неведомого племени стала Эйлой из племени Мамутои?