Сокол прикоснулся пальцем к кристаллу и закрыл глаза. Через пару секунд камень вспыхнул ярко-фиолетовым.

— Делайте то же самое, — шепнул он. — И ничего не бойтесь, вы очутитесь внутри самой ситуации, просто смотреть на происходящее будете из чужой головы. Чтобы вернуться назад, нужно всего лишь убрать руку.

Кристалл на ощупь оказался теплым, как нагретое на солнце стекло. Илона закрыла глаза и сначала услышала едва уловимый гул, ощутила дуновение ветра и звон колокола, затем перед опущенными веками заклубилась тьма, а когда рассеялась, женщина увидела просторный замковый коридор, подобный тому, в котором они были прошлой ночью. Те же факелы на стенах, тот же запах копоти, пыли и медовых свечей. Только здесь пространства оказалось намного больше, чтобы хватило места размаху крыльев.

Тот, в чьем теле она оказалась, был на голову выше нее, широкоплечий, с тяжелой и чеканной поступью. Илона опустила взгляд вниз и увидела коричневые сапоги, затянутые у щиколотки тонкими ремешками, темно-синие брюки, плотно облегающие ноги, и такой же синий длинный мундир с серебряными пуговицами.

Человек, точнее, сокол в человеческой ипостаси, сильно торопился. Повелитель сказал — дело не терпит отлагательств. Он миновал коридор, легко взбежал по ступенькам в небольшую башню, прошел одну арку, затем вторую, и еще один коридор.

В конце была комната с огромным окном в пол, теплая и хорошо освещенная. В окно, противно завывая, стучалась метель. Внизу, насколько хватало глаз, простиралась равнина, усыпанная снегом. Жаль, видимость из-за пурги плохая, ничего интересного не разглядеть.

Впрочем, самое интересное все равно происходило прямо под боком, точнее, у ворот, находившихся внизу. Вот откуда доносился звон! Стоявшая вплотную к створкам простоволосая девка в старом зипуне, явно с мужского плеча, не переставая дергала за веревку, тянущуюся к сигнальному колоколу.

Во дворе стояла растерянная стража. На их памяти такое было впервые, и они просто не знали, как поступить, поняла Илона, нутром почуяв беспокойство носителя воспоминаний. Женщин обижать молодой повелитель строго запрещал, значит, связать и отправить в казематы с глаз долой нельзя, вытолкать взашей тоже.

А пустить незваную гостью внутрь, с учетом сложившихся обстоятельств, тоже не представлялось возможным.

— Откройте! — заорала девка простуженным голосом, барабаня кулаками по левой створке. — Я невеста прославленного воина Финиста, он любит меня и ждет, его сестры мои околдовали и изранили, он улетел, но я искала его три года, изглодала три наговоренных хлеба, стоптала три пары сапог, истерла три посоха и добралась-таки до вашего королевства! Я хочу видеть Финиста, откройте немедленно!

Судя по всему, Марья явно нуждалась в медикаментозной помощи нового века. Девицу трясло так, что непонятно было, от холода или нет, она не знала, куда деть руки, и без перерыва ощупывала кованые петли, тщетно силясь найти в них хоть один изъян, который поможет сломать проклятый замок.

— Ну что? — раздался из-за спины уже знакомый звучный баритон. — Добегался по девкам, прославленный воин?

У Илоны закружилась голова. В этот раз соколиный правитель говорил на незнакомом ей рычаще-раскатистом языке, но тот, в чьей голове она находилась, его прекрасно понимал. Со стороны это было похоже на синхронный перевод, только одним и тем же голосом. Она вздрогнула и постаралась сосредоточиться на ощущениях мужчины, стоящего у окна.

Тот развернулся в комнату и поглядел на Финиста, лежащего в полуобморочном состоянии в кресле с наброшенной на спинку волчьей шкурой. В этом воспоминании он выглядел совсем юным, белокурые волосы вились по плечам, зеленый узорчатый камзол, шитый серебром, облегал стройный торс. Но взгляд — капризный, а сейчас еще и напуганный. Слащавые, почти девичьи черты лица исказил ужас.

— Повелитель, помилуйте, — Финиста колотила крупная дрожь, совсем как Марью за воротами. — Мы же все сделали, как полагается, все, как вы приказывали! Три года с тех пор прошло!

— Ну, а девка, как видишь, даром времени не теряла. Любит она тебя, выручать из беды пришла. Думает, что мы тебя тоже взаперти держим. И что делать прикажешь?

— Не знаю! — взвизгнул Финист, прикрыв лицо руками. — Я от нее в прошлый раз еле сбежал, полгода потом кошмары по ночам терзали. А теперь снова-заново? Да лучше к демонам в Разлом угодить, чем к ней выйти!

— Ты угоди сначала в тот Разлом, а потом и поговорим, — нахмурился Гаруда, стоящий у стены рядом с потрескивающим камином. — Разум девкам дурил? Речи сладкие в уши заливал? Все невесту себе выбирал, покраше, да получше? Так смотри, готовая под воротами стоит. Отмыть в бане, да в порядок привести осталось.

— Повелитель, но я же из княжеских дочерей выбирал! А это что? Купцова младшая дочка, у нее из приданого телега с лошадью!

— Так тебе приданое нужно? Финист, постыдился бы, у тебя одного золота в сундуках — целый подвал. Не хватит тощую девку принарядить?

— Мне нужно, чтобы она провалилась сквозь землю и никогда не появлялась, — злобно прошипел белокурый сокол сквозь пальцы. — Не могла себе шею по дороге где-нибудь сломать?

— Не шипи, змей подколодный, язык отсохнет, — Гаруда облокотился спиной на стену. — О, великий Бог-Солнце, как же ты мне надоел…

Он тоже был совсем молодым. И очень уставшим, Илоне на мгновение даже стало его жалко. Ночью в драконьем яйцехранилище он выглядел мужчиной в самом расцвете жизненных сил, не безусым юнцом, но и не тем, чьи годы начинают клониться к закату. Здесь же — вчерашний мальчишка. Высокий, широкоплечий, русоволосый, в таком же мундире и брюках, как у вошедшего. Темно-серый плащ подбит горностаевым мехом. На голове — серебряный венец из двух перевивающихся меж собой полос. Он перевел взгляд на вошедшего и попытался улыбнуться одними уголками губ. Вышло не очень.

— Рагнар, что думаешь?

Священное Мироздание, да он тут всего лет на семь старше Индры. Смотрит неестественно синими для человека глазами в самую душу, сильный мальчик, настоящий герой, только неприкаянный и одинокий. На вершине власти ты всегда один, как не крути. И все ошибки, даже чужие — твоя ноша, ведь у кого власть — у того и ответственность. Как хочется ободрить его, сказать, что мы вместе уже решили кучу проблем, решим и эту…

Да чтоб тебя! Илона с досадой ущипнула себя здешнюю за руку. Боль сразу помогла отделить свои чувства от эмоций Рагнара. Тот относился к своему юному повелителю с огромной симпатией. И переживал за него практически как за родного сына.

— Девчонка живет в сказке, — хриплым басом ответил Рагнар. — В той, что придумала себе сама, а реальный мир ее не интересует. И я не уверен, что у наших