Приоткрыв один глаз, я лениво понаблюдала за танцующими в солнечных лучах пылинками. И дело вовсе не в том, что в башне уже бог знает сколько не прибирались, просто на мгновение мне показалось, будто пылинки живут своей особой жизнью и играют некую важную роль, а стеллажи и солнечные зайчики – это их постоянные безмолвные спутники… Мистика? Но так много из кажущегося оказывается на поверку нормальным явлением. Впрочем, в этом необыкновенном мире все странное и ненормальное – обычное дело.

Сладко потянувшись, я сползла с кресла на ковер и опять поймала себя на полном нежелании вставать. И теперь к ставшей уже привычной усталости примешивались блаженная расслабленность и лень. Последняя, как говорится в известной поговорке, вообще родилась вперед меня, но в последние дни я не раз и не два ее побеждала, и посему… Пошатываясь, я встала и поплелась к стеллажам. Жаль, курить нечего, а то я бы куда быстрее просыпалась и приходила в себя.

Впрочем, в итоге зверский голод разбудил меня еще быстрее. В сомнении посмотрев на внушительную кипу летописей, я прикинула, сколько времени мне потребуется на детальное их изучение, и поспешила на кухню. Работать лучше не на голодный желудок, даже если настроение совершенно нерабочее. Правда, вряд ли у смотрителя найдется на кухне что-нибудь съедобное, кроме травяного чая… Ну да я еще не все из своих запасов подъела, а конец моего безумного путешествия уже близок, кожей чувствую. Сама не знаю, почему – но чувствую…

Вопреки моим опасениям на кухне обнаружились свежие овощи, свежий же хлеб и полный самовар чая. Смотритель, дай ему Бог памяти и Минздрав здоровья, хоть сам ничем и не питался, но обо мне не забыл. А так приятно, когда о тебе заботятся… Умывшись ледяной водой из стоящей в углу бочки, я быстро стрескала свой завтрак и, подумав, переправила самовар в комнату, а сама не спеша отправилась следом с кружкой и ковригой хлеба в руках. Как у многих творческих людей, у меня есть устойчивая привычка во время напряженной работы гонять чаи. И много курить, но об этом лучше не думать, до поры до времени.

Разбор летописей начался с нижней полки ближайшего к двери стеллажа. Удобно устроившись на полу и вооружившись чашкой чая, я с головой погрузилась в историю семи миров. Кто бы ни создавал Хранилище, а до наших библиотек ему ой как далеко. Летописи лежали на пыльных полках беспорядочной грудой и вперемешку: с историей сотворения миров соседствовали и предания одного конкретного народа, и классификация всех известных науке животных и растений и расшифровка созвездий, и какие-то шаманские ритуалы с заклинаниями, и что-то еще… Я перебирала свитки и тихо балдела, – организация – на грани фантастики.

Ближе к полудню, когда чай в самоваре остыл и почти закончился, а сидеть на одном месте по некоторым причинам стало трудновато, я выложила на ковер огромную гору свитков, брезгливо стряхнула с них вековую пыль, пару раз чихнула и улеглась на пол. Аближе к вечеру поняла, что у меня вот-вот начнете истерика. Представьте себе, граждане, за целый день я и половины комнатных запасов не просмотрела! Этак я целый год здесь загорать буду, пока отыщу нужные сведения. Нет, все-таки придется потревожить смотрителя – он-то наверняка точно знает, где какая летопись находится и какая именно мне нужна.

Н-да.

Зря я надеялась на его помощь. Как ни старалась оббегала всю башню, заглянула во все темные и светлые углы, а старичка – и след простыл. Из полезного обнаружился только ужин на кухне, что меня не особо утешило. Мрачно уплетая тушеную картошку с мясом, я долго размышляла над тем, куда мог подеваться хозяин, но так ничего не вспомнила. Он просто исчез из-за моего ли присутствия или по своей нужде – история знает, но молчит. А мне придется либо совершенствовать свой филологический метод чтения, либо точно сидеть здесь пару-тройку месяцев. Ни то ни другое меня категорически не устраивало, но и выхода другого я не видела, так что из двух зол сделала совмещенный вариант – что-то быстро просматривала, а что-то вдумчиво изучала. И все – не по делу. Обидно!

К полуночи я все же умудрилась разобраться со всеми летописями, хранящимися в моей комнате. После этого я зевнула и задула четыре из пяти свечей. Пожалуй, на сегодня хватит, и без того голова гудит как растревоженный улей, а сходить с ума мне пока рано. Вытащив из сумки походное одеяло и куртку, я привычно соорудила себе постель (в кресле спать неудобно) и подошла к окну, допивая чай. Подышать свежим воздухом на сон грядущий, что ли? Все равно, раз хорошо выспалась прошлой ночью, сегодня таклегко не усну.

Ночное небо, затянутое тонкой пеленой сизых облаков, предвещало грозу. В облачных просветах то тут, то там мелькали одинокие звезды, успевающие лишь задорно подмигнуть и спрятаться за небесным покрывалом. Повоевав со створкой, я кое-как ее открыла и взобралась на подоконник, благо, окна в Хранилище были на порядок больше, чем в башне Магистра. Я вылезла на широкий карниз, уселась, подобрав под себя ноги, и прислонилась спиной к увитой плющом стене. Красота… для романтиков, которые не боятся высоты.

После душной, пропитанной пылью комнаты от свежего воздуха слегка закружилась голова. Сильный порыв прохладного ветра взъерошил мои волосы, растрепав прическу. Пригладив непослушные вьющиеся пряди, я в задумчивости посмотрела на темную равнину, освещенную слабым светом луны, что с трудом пробивался сквозь рваное лоскутное одеяло облаков. Бесконечная, как сама ночь, полная сумрачных тайн, она устало спала, убаюканная тихим шелестом травы. Спала, как живое существо: закутавшись в невесомые клочки тумана, беспокойно ворочаясь с боку на бок, бормоча что-то себе под нос, сонно поглядывая на мир раскрытыми венчиками ночных цветов…

Допив чай, я подождала очередного выхода луны и поставила на подоконник пустую кружку. Чай закончился – пора спать… Уцепившись за плющ, я бросила прощальный взгляд на полную луну и замерла. Выбравшись из плена облаков, она излучала странное радужное сияние. Сиреневые, багряные, золотистые и зеленоватые блики короткими робкими лучиками ложились поверх сизых перышек, придавая ночному светилу жутковатый, мистический вид. Вид… знака? Я опять не просто так, для души, выбралась на карниз. Я сосредоточенно изучила радужное свечение, припоминая отражение в озере. Точно. Оно. Но почему меня преследует ощущение, что мной умело управляют, как марионеткой?

Но – раз мне так любезно подсказывают, грех не воспользоваться подходящим моментом. Выпрямившись и держась за густой плющ, я огляделась. А дальше? А дальше – только солидная ширина карниза спасла меня от позорного падения, когда мою персону посетило очередное видение. Правда, на сей раз в бессознательное состояние я почему-то не впала и наяву увидела то, что случилось много-много лет назад. Зашатавшись, борясь с острой вспышкой боли, подступающей темнотой и вкрадчивым шепотом покоя, я поняла, что хочу досмотреть видение до конца, будучи если не в здравом уме, то уж в трезвой памяти точно… И увидела.

Она резво карабкалась по плющу наверх, стремясь взобраться на плоскую макушку башни, и достаточно быстро преодолела небольшое расстояние. Удобно устроившись на карнизе, Райлит вытащила из кармана штанов старый, потрепанный свиток. Кстати, я почему-то только сейчас заметила, во что девушка одета. Раньше то ли внимания не обращала, то ли просто не видела, как сначала – ее лицо, потому что не помнила… А сейчас разглядела. На моем двойнике красовались безрукавка со шнуровкой, неприлично обтягивающие штаны, высокие сапоги с отворотами и короткая узкая куртка, и все – лунного цвета. Странная мода, прямо скажем.