от испуга. На миг Филиппу стало жаль молодую ведьму, но он быстро отринул эти непрошеные чувства.

«Стерва».

Он отпустил её подбородок и выпрямился.

– Мне следует проверить, нет ли на тебе клейма дьявола.

– Нет! – воскликнула ведьма.

– Что значит «нет»? Я не испрашивал твоего разрешения.

Молитвенно сложив руки, девушка уставилась на него влажными от слёз глазами. Из-за покрасневших белков они уже не казались столь холодными.

– Ваша милость, прошу вас, не делайте этого!

– Тогда как же мне убедиться в том, что ты не ведьма?

– Я не ведьма, клянусь! Я ничего не знаю и не умею… – Она всхлипнула. – Почему… почему вы не ведёте протокол?

– Он нам не понадобится, – улыбнулся Филипп, подходя к столу.

На столе темнел ларец. Когда он открылся, ведьма сдавленно ахнула. Филипп пробежал пальцами по орудиям пыток и извлёк длинную плоскую иглу.

– Смотри. – Он снова повернулся к девушке. – Я буду вонзать её тебе под ногти… Хочешь?

Ведьма затряслась от страха и, обессилев, рухнула на колени.

– Помилосердствуйте, господин! Я ни в чём не повинна! Я такая же жертва, как и вы…

– Жертва? – Филипп оскорблённо приподнял бровь. – Я вижу здесь лишь одну ничтожную жертву!

Когда он оказался рядом с девушкой, она задрожала. Филипп не скрывал торжествующей улыбки.

– Не бойся, милая. – Он взял её под локоток, помогая встать. – Тебе совсем не будет больно…

– Правда?

– …Если ты признаешь себя ведьмой.

– Но я не…

– Докажи. Если на тебе нет клейма дьявола, быть может, я тебе поверю.

У ведьмы дрогнули губы. Она опустила глаза и покорно начала расстёгивать свой камзол. Филипп отошёл, отложил иглу и в очередной раз подивился, до чего же бесовской приспешнице был к лицу мужской наряд, что подчёркивал её фигуру в самых интригующих местах. Некоторое время он наблюдал, как ведьма неловкими пальцами расправляется с пуговицами и, не выдержав, крикнул:

– Перестань!

Ведьма с надеждой подняла взор.

– Я сам тебя раздену.

Чем ближе подходил Филипп, тем большим отчаянием загорались её глаза, и тем сильнее ему хотелось, чтобы это отчаяние осталось в них навсегда, словно его личная печать. Он заметил, что под камзолом у ведьмы ничего нет, и впился взглядом в открывшуюся полоску кожи, более светлую, чем на шее.

«Мало ты страдала, мало! Не заслужила ты такого счастья, ворожея чёртова. Вот повисишь на дыбе, тогда и можно тебя лаской одарить. Немного. Чтоб не привыкала. А пока…»

Он вытянул руки вперёд и разорвал камзол на белой груди, не заботясь о пуговицах. Ведьма затрепетала…

Филипп повернулся на спину, на миг приоткрыв глаза.

«Что за бесовщина?»

Коварный камзол, почернев, застегнулся обратно, и в голубых глазах переменилось всё – ведьма больше не боялась.

«Заворожила», – осознал Филипп и торопливо сел на кровати.

Полностью одетая ведьма целилась в него топором-пистолетом, самодовольно улыбаясь.

– Ну вот и свиделись, рожа аристократская.

* * *

Лара нетерпеливо потрясла оружием.

– Проснулся? Вылезай!

– Ты как из дядиной темницы выбралась? – пробормотал Филипп.

Она склонила голову набок.

– А-а-а, ты ведь ничего не помнишь. Вставай, мышонок, со мной поедешь!

– Рольф! Стража! – заорал Филипп.

– Не утруждайся, вся твоя стража будет спать до завтрашнего вечера, – объявила Лара. – Никто тебя не слышит. Никому, кроме меня, ты не нужен!

Граф сунул ноги в домашние туфли и опасливо поднялся с кровати. Попытался подвязать халат шнурком, но тот уже был завязан.

Пока они шли коридорами спящего замка, Филипп в ужасе смотрел на тела своих людей. Лара вывела его во двор и подхватила с земли узел с богатством, который был вынужден оставить Андреас.

Идя в ночи по мосту, граф нервозно оглядывался на Лару. Но, когда увидел разбросанных по берегу пиратов, перестал.

– Кто это?

– Пираты.

– Откуда?!

– За тобой приплыли.

Лизелотта, мало похожая на лакея со своим чепчиком и русыми косами, открыла им дверцу кареты.

– У вас что, банда? – растерялся дворянчик.

Лизелотта, подумав, кивнула:

– Да.

– Садись уже! – Лара без церемоний толкнула графа внутрь.

– Вы куда меня везёте? – успел вскричать Филипп.

– Обесчещивать, – вырвалось у Лары.

Стоило ей сесть рядом с пленником, Лизелотта закрыла дверцу, влезла на козлы, и экипаж плавно двинулся в город.

Граф по очереди посмотрел на Лару и топор.

– Боишься, что я убегу?

– Кто тебя, дворянчика, знает? – веселилась она. – Разговаривать с тобой по-хорошему – затея пустая и опасная. Да и некогда нам. Ты когда-то мне тоже пистолетом грозил, а ещё раньше – шпагой. Сразу видно – благородный, не то что я.

– Шпагой грозил, а пистолетом – нет.

– Ты просто не помнишь, – почти ласково сказала Лара.

Филипп откинулся на спинку сиденья.

– Что, ведьма, влюбилась?

– Почему «влюбилась»? Давно люблю.

Граф наградил её понимающей улыбкой.

– И что мы будем с этим делать?

– А я и так уже делаю, – проворчала Лара. – Видишь, даже похищать тебя пришлось.

Филипп кивнул.

– Вижу. Признаться, я впечатлён.

Он наклонился ближе, и его тёплые губы завладели её дыханием. Она не поняла, почему перестала дышать. И почему её рот больше ей не принадлежит…

Ларе потребовалась не одна секунда, чтобы оттолкнуть от себя графа с его бесстыдным языком и запоздало приставить к графскому горлу топор.

– Ты мне бдительность не ослабляй, а то возьму и пристрелю! – прохрипела она. – А если промахнусь, то зарублю…

Её угрозу пленник воспринял странно – изящно вытер губы большим пальцем и вздохнул:

– Что не так?

– Ты меня поцеловал!

– Если возражаешь против поцелуев, нежность можно опустить. – Его рука погладила её бедро через сукно штанов.

– Ты что творишь?! – возмутилась Лара, подскакивая на месте. – Сейчас же перестань!

Дворянчик удивлённо изогнул бровь.

– Разве не об этом ты мечтала, похотливая ведьма?

– Я?! – Она не знала, какое слово сильнее приводит её в ярость: «мечтала» или «похотливая».

– Ты ведь сама… Ты так жаждешь стать моей любовницей, что сбежала из дядиной тюрьмы и меня похитила!

Лара искренне поразилась смелости его фантазий.

– Да… как тебе в голову такое взбрело? Я тебя похитила, чтобы сделать колдуном!

– Зачем?!

– Похоже, Андреас тебе что-то перетёр, – догадалась Лара. – Ты ведь хотел!

– Да, наблюдая на допросе за твоим сообщником, я размышлял о том, каково это – иметь колдовскую силу, но…

– Вот и прекрасно.

– Кто такой Андреас?

– Неважно.

– И ты в меня совсем не влюблена? – нахмурился Филипп.

На сей раз Лара не удержалась от смеха.

– Слушай, ты, дворянчик балованный, у меня и без тебя забот хватает. Сиди тихо, руки – на колени. На свои!

Когда карета подъехала к трактиру, Филипп вдруг выказал сопротивление:

– Я не хочу быть колдуном!

– Ты хочешь! – горячо уверяла Лара. – Просто ты