1959 г. Современная улица Дорожная

Школа

Мы неоднократно писали и приводили документальные свидетельства о том, что царские власти мало, или даже вовсе не заботились о культурном и политическом росте татарского населения. В этих условиях крах старой школы был неизбежен, а появившийся на рубеже XX столетия передовые и инициативные педагоги из так называемых джадидистов («усул джадид») были недовольны этой устаревшей системой образования и стремились всячески ее перестроить. Джадидисткая реформа народного образования очень скоро стала всеобъемлющей. Она охватила не только Российскую империю, но и сопредельные территории, населенные тюркоязычными народами. Целая плеяда татарских интеллектуалов стремилась вывести национальное образование на качественно новый уровень и стала серьезной альтернативой для господствующей мусульманской старо-методной («усул кадим») системы образования.

Препятствий в области реформы национального образования было еще предостаточно, также постоянной проблемой оставалось финансирование школы. Незначительные земские ассигнования, а также привлечение средств татарских предпринимателей при отсутствии государственных средств не могли обеспечить полноценное функционирование учебных заведений. Ни в Казани, ни на территории Пензенского края, ни в общегосударственном масштабе эта проблема долгое время не решалась. Не ослабевал и контроль государственных структур над деятельностью мусульманских приходов, где, как правило, происходило обучение деревенской молодежи. Стабильные финансовые вложения на джадидские школы и создание общегубернских органов мусульманского просвещения стали возможными только в годы Первой мировой войны. Так, в циркуляре Департамента духовных дел иностранных исповеданий при МВД Российской империи в 1908 г. говорилось, что «В течение последних полутора лет в магометанских приходах Империи стал нарождаться особый класс учителей, известных под именем частных мугаллимов… Они без всякого надзора со стороны гражданского и духовного начальства занимаются обучением магометанского юношества как в учрежденных для него школах, заведующих муллами, так и в частных домах – по методу обучения, существенно отличающегося от доныне применявшегося в мусульманских школах законными их учителями-муллами». Далее в этом циркуляре говорилось об угрозе государственного порядка и вредных последствиях подобного метода обучения (ГАПО, ф. 2, оп. 1, д. 9801).

В «Списках населенных мест Саратовской губернии, 1914 г.» указано, что в 1911 г. было в Кузнецком уезде 56 татарских школ (мектебе), из них 8 школ находились в Кунчеровской волости.

В Малых Труевских Вершинах (М. Труев) функционировала 1 мечеть и 1 мектебе. В Больших Труевских Вершинах мечетей было – 2, школы-мектебе – 2.В Меняшев-Канадее – мечеть – 1, мектебе – 1. В Татарском Канадее – мечетей – 4, мектебе – 4.

Но не только власти, но сами муллы старой школы были категорически против всяких новшеств в области народного образования, хотя, надо сказать, определенные претензии и вмешательство властей были направлены также и в сторону мулл-учителей старой школы. И неизвестно, чем бы закончилось эта схватка трех противоборствующих сторон, если бы не нагрянула Октябрьская революция 1917 г. На основе указаний первого совещания по народному образованию в конце 1919 г. в стране началась интенсивная реорганизация прежней школьной системы. Была принята структура школьного обучения, заключающая в себе начальную школу (4 года обучения), семилетнюю и школу 2-й ступени (средняя школа). В основу системы обучения и воспитания были положены принципы единой трудовой школы: преподавание на родном языке, совместное обучение детей обоего пола, полная свобода от религиозного влияния, соединения обучения с общественно-полезным трудом. Дальнейшие события в татарской деревне характеризовались обилием культурно-просветительских мероприятий. Открывались библиотеки, избы-читальни, передвижные культпалатки и т. д.

Деревня впервые начала выходить из тьмы всеобщего религиозного невежества и тотальной неграмотности. Советская власть всячески стремилась приобщить татар к революционной культуре, и решала она эту проблему, преимущественно, через отделы при местных партийных организаций. С другой стороны, все еще сохранялись среди населения традиционная национальная культура, а также существенное влияние мусульманского духовенства. Новая власть практически не препятствовала мусульманам придерживаться их религии. Изучение русского языка и русской культуры отныне не рассматривалось населением, да и самими муллами как нарушение мусульманских канонов, поскольку пришло окончательное понимание, что без знания русского государственного языка совершенствование своего образования и карьерный рост станут для любого татарина беспочвенными. Очень скоро выпускники татарских школ стали получать перспективные профессии учителей, трактористов, агрономов, врачей, литераторов и др. Но при этом отметить, что национально-духовные и религиозные ценности теперь оказались оттесненными на периферию семейно-хозяйственного быта.

В июне 1924 г принимались инструкции и постановления «О преподавании мусульманского вероучения среди восточных народностей», утверждающие о том, что преподавание вероучения должно происходить исключительно в мечетях и только для учащихся старше 14-летнего возраста, имеющих свидетельства об окончании школ 1-й ступени. Разрешение на преподавание вероучения должно выдаваться лишь в случае, если здание мечети отвечает санитарным требованиям. При этом постановления Президиума ВЦИК не накладывало никаких ограничений в рамках мусульманского вероучения. Допуск на групповые занятия осуществлялся без ограничений, но с условием, чтобы под видом религиозного образования не проводились агитационные мероприятия, направленные против Советской власти. Указывалось также не ослабевать пропагаду и решительную борьбу с ростом религиозных школ через расширение сети советских школ, усиление политпросветработы и комплектования профессиональными учителями общеобразовательных школ (ГАПО, Ф-р. 1666, оп. 1, д. 4).

После 1929 г. политика в области просвещения резко поменялась: начиналась мощная агитация, направленная против влияния мусульманского духовенства в быт и образовательную сферу татарского населения. Все это сопровождалось закрытием мечетей и даже репрессиями отдельных мулл-антисоветчиков и некоторой части татарской интеллигенции. Сама пропагандистская работа властей сложилась еще в годы Гражданской войны и осуществлялась в то время через культурно-просветительские комитеты. Эти комитеты создавались без учета реальных материальных и кадровых ресурсов и, как итог, на практике не стали эффективными. Главным препятствием для успешной работы культурно-просветительских учреждений для татарского населения являлось и тогда, и сейчас отсутствие подготовленных работников и соответствующей литературы на татарском языке. Но с переходом к мирному строительству прежний стихийный характер просветительской работы не мог больше способствовать решению поставленных задач в области образования деревенского населения и, как следствие, повышению авторитета советской власти.

Иске имля, с X в.-1920 г.

Исполнительная государственная власть и некоторые представители татарской интеллигенции хорошо понимали, что одним из важнейших показателей культурного развития любого народа является письменность, а проводимая просвещенская программа требовала перехода на новый татарский алфавит. Еще в феврале 1926 г. был созван 1-й Всесоюзный тюркологический съезд в г. Баку, в котором приняли участие представители тюркских народов, в том числе ученые из Турции и Германии, а также специалисты Академии наук СССР, Научной Ассоциации востоковедения и др. С этого события начинался новый этап активного движения за латинизацию письменности тюркских народов, пользующихся арабским