Наверное, Александр уже идет через холл. Уверена, Альфредо стоит за шторкой в своей комнате и наблюдает за ним, чтобы узнать, на кого похож «тот, кого я выбрала сама». Интересно, что думает о моем избраннике мужчина, умудренный жизнью? Нужно будет спросить его мнение.

Александр как-то странно на меня действует. Когда я думаю о нем, то отвлекаюсь от всего остального. Он дарит мне роскошь забвения. Разжимает тиски моей жизни. Я забываю о работе, о письмах, о мужчине, который, должно быть, с нетерпением ждет пятницы. Я даже не знаю, приходилось ли мне раньше так напряженно думать о ком-то? Никто и никогда не вызывал во мне таких чувств. Впервые в жизни я отважилась сделать выбор. Хьюго сам навязался мне, автор писем тоже. С Александром все по-другому. Я чувствую себя так, будто вернулась в колледж и жду свидания с мальчиком по имени Лоран. Надеюсь, на этот раз наша любовь продлится дольше чем один триместр.

В дверь звонят. Я выжидаю несколько секунд, чтобы не выглядеть слишком нетерпеливой. Какая пауза может считаться идеальной? Двадцать секунд? Два дня? Мне хочется отсчитывать их своим сердцебиением. Сейчас сердце бьется со скоростью двести ударов в минуту. Пора идти.

Бросившись в коридор, я спотыкаюсь о кота, и он отлетает в сторону.

– Прости, милый! Я не хотела!

Я не могу сейчас бежать за ним, чтобы вымолить прощение. Мне нужно открыть дверь.

– Добрый вечер, Мари.

– Добрый вечер, Александр. Большое спасибо, что пришел.

– Не за что.

Даже если он делает это украдкой, я вижу, что он осматривает квартиру. Но, похоже, совсем не замечает, что я изменилась.

– Ты не одна?

– Одна. Почему ты спрашиваешь?

– Мне показалось, что ты с кем-то разговариваешь…

– Да, с котом. Я нечаянно задела его ногой, когда шла открывать дверь.

– Ничего, оклемается. Ну давай, показывай…

– Что?

– Свою полку.

– Ах да! Ты же за этим пришел!

Веселый намечается вечерок: он пришел работать, а я не знаю, как сказать ему о своих чувствах.

Я показываю ему полку и стену, на которую ее нужно повесить.

– Вижу, полка не новая…

– Она дорога мне как память.

Он осторожно ставит ящик с инструментами и открывает его. Сколько здесь всего! Я даже не знаю, для чего нужны все эти штуковины. Наверное, для мужчин это то же самое, что для нас кофр с косметикой.

Александр принимается за работу. Он сосредоточен на деле: делает замеры, советуется со мной насчет высоты. Я, не раздумывая, с энтузиазмом одобряю. В конце концов, какая разница? Он достает уровень, чтобы еще раз все выверить. Я стою в сторонке и не свожу с него глаз, но мне совершенно все равно, что он там делает. Я пользуюсь тем, что он занят, и внимательно рассматриваю его с ног до головы. К своему великому удивлению, я не нахожу ничего нового. Я понимаю, что уже разглядывала его вблизи, но что-то внутри меня не давало осознать результат. Может, я была слишком зла на мужчин? И конечно, увлечена охотой на таинственного автора писем. Разбитое сердце мешало мне открыть глаза. И вот сегодня вечером мы с Александром вдвоем. Теперь все возможно. Я повторяю эту фразу про себя, и она отпирает в моей голове все двери, которые я считала закрытыми. Все возможно! Одна эта мысль приводит меня в восторг. Хочется прыгать от радости, кричать всему миру о своих надеждах и жажде жизни. Рядом с Александром я словно освобождаюсь от железного ошейника, душившего меня столько лет. Александр не из тех, кто станет заковывать меня в наручники, если только я сама его об этом не попрошу… Я уже знаю, что сказала бы Эмили, услышь она меня.

Он здесь, совсем близко. Стоит только протянуть руку – и можно дотронуться. Я вдруг ощущаю еще более сильный прилив восторга. Где мне больше всего хочется его коснуться? Девушка, поклявшаяся больше никогда в это не ввязываться, исчезла, осталась в прошлом. К счастью, мне удается себя контролировать, только левая нога делает что хочет. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прыгать от счастья. Представляете себе дурочку, которая прыгает на месте, хлопая в ладоши, потому что коллега пришел просверлить три дырки у нее в стене? Так себя вести может морской котик, но сегодня вечером мне хочется быть кем-то другим.

Я счастлива, счастлива, но мне следует подумать и об Александре. Если он завершит роман с другой женщиной, нужно будет дать ему время прийти в себя и открыть новую страницу своей жизни. Но прежде я должна рассказать ему о своих чувствах, а я не знаю, как это сделать.

– Мари, я сейчас буду сверлить. Принеси, пожалуйста, пылесос, чтобы все тут не запачкать.

– Сейчас.

Мы стоим совсем рядом. Почти как тогда, в тесной бойлерной. На этот раз меня бросает в жар вовсе не от высокой температуры в помещении.

– Ну что, начнем?

– Когда пожелаешь.

Такой диалог вполне может состояться и на первом свидании.

Он включает дрель. Шум стоит невообразимый. Стена трясется. Я уверена, что Парацетамол, где бы он ни находился, забился под ближайший диван, и шерсть его встала дыбом. Он реагирует так даже на маленький миксер…

Здравый смысл велит отойти подальше, но я делаю все, чтобы его не слушать: Александр сверлит несколько отверстий в чужой стене, еще недавно безупречной, чтобы повесить чужую полку, которая мне, в общем-то, совсем не нужна.

Через несколько минут полка занимает свое место.

– Ты эти книги хочешь сюда поставить?

– Да…

– Ты что, читаешь португальские романы?

Долго я так не выдержу. Обязательно на чем-нибудь проколюсь. В любом случае я не умею убеждать людей, разве только при помощи шантажа. Может, признаться ему во всем?

«Александр, я попросила тебя прийти под вымышленным предлогом, потому что мне не хватает смелости честно пригласить тебя и прямо сказать, что я давно уже в тебя влюблена, но не решаюсь признаться в этом даже себе самой».

Слишком длинно.

«Александр, эта полка – всего лишь повод, потому что я хотела сказать тебе, что ты много значишь для меня, и я надеюсь, что…»

Слишком запутанно.

«Александр, это полка консьержа, я не знаю португальского, но я люблю тебя».

– Мари? Тебе нравится?

– Просто класс! Огромное спасибо! Мама будет довольна. Она любит полки. И читает по-португальски.

– Тогда понятно…

Ничего тебе не понятно, мой дорогой. И если мы будем жить вместе, ты собственноручно снимешь эту дурацкую полку и заделаешь дыры. Ты меня простишь, и это будет самым большим доказательством твоей любви!

Александр аккуратно сложил инструменты и убрал мусор. Пока он моет руки в раковине, я достаю еду из холодильника.