— Хочу вернуться к сладкой вате, — проговорил он, щекоча подушечками пальцем мою оголённую спину, и я подняла радостный взгляд на него.

— А можно? — недоверчиво спросила я, но медленно приподнималась на локтях, чтобы взглядом найти свою одежду.

— Теперь можно всё, — ответил он, голодным взглядом уставившись на меня, и не дал мне встать с места, прижимая спиной обратно к кровати.

— Джунён, если ты вернёшься в больницу с розовой шевелюрой, тебя могут больше не выпустить, — возразила я, пытаясь оттолкнуть парня от себя, но его горячие губы, блуждающие по моему телу, не давали шанса на то, чтобы вернуться в реальный мир.

— Ну что ты, Соник. Если б за такую мелочь сажали бы в психушку, то меня должны были держать там в смирительной рубашке, — усмехнулся он и с серьёзным взглядом добавил: — Надо признать, что я никогда не буду нормальным, — прошептал он, садясь на кровати, и улыбнулся мне уголками губ.

— И не надо, — ответила я, устраиваясь рядом, и приобняла его за торс, мысленно соглашаясь со словами парня.

— Не хочу, чтобы ты опять страдала из-за такого психа, как я.

— Не буду. Ведь с тобой я уже чуточку сошла с ума, — хихикнула я, пощекотав два крестика, набитые у него над пупком.

В нашу первую ночь он признался, что его история, рассказанная старушкам в автобусе, была реальной. Что он набил это тату после встречи со мной.

— Мы можем покрасить половину волос в розовый, — произнёс он после долгой тихой паузы, и я резко привстала на кровати.

— Пойду куплю краску.

***

Я не лукавила, когда говорила, что рядом с этим парнем схожу с ума, и это, оказывается, прекрасное чувство. Поддаваться ему сумасшедшим идеям, быть с Джунёном на одной волне, творить безумные вещи и наслаждаться ими. Осветлив половину его волос, я радовалась тому, насколько равномерно у меня получилось. Словно наглядно разделив его на две личности, мысленно признавая символичность его новой причёски. И пока я сушила феном волосы парня, чтобы потом приступить к процессу окрашивания в розовый, Джунён с большим аппетитом уплетал мои кексы, забывая запивать их чаем. Мне не разрешали приносить еду в больницу, поэтому он, кажется, решил набить живот моей стряпнёй, пока это возможно.

— Ты кормишь моего брата? — спросил он неожиданно, как только я выключила фен, что я застыла на месте от подобного вопроса.

Если честно, последнее, что Боён пробовал из моего, была итальянская халва. Но после неё я просматривала несколько чисто веганских рецептов, почему-то так и не решившись что-то приготовить. Мне казалось, что моё желание накормить его Боён мог бы понять совсем не так. И не успела я ответить, как Джунён ещё раз удивил меня своими словами:

— Надеюсь, он хоть что-то ест, — проговорил он, отпивая из кружки чай. — Это его веганство, конечно…

Я тихо усмехнулась, пытаясь всё же привыкнуть к заботе Джунёна о своём брате, и подумала, что теперь я стала мамочкой не одного психа, а двух близнецов, которых ещё не раз придётся разнимать и мирить.

— Продолжим, — произнесла я, принявшись наносить розовую краску на осветлённые пряди, и тяжело вздохнула, наконец, найдя в себе силы спросить у него то, что меня мучило полдня. — Боён… он говорил тебе о Рин? — робко задала я свой вопрос, боясь, что при упоминании девушки парень может разозлиться.

— Да, мы поедем к ней сегодня вечером, — ответил он, пожав плечами, и я в который раз почувствовала себя крайней.

Я волнуюсь тут, а он, оказывается, всё знает и ещё плечами пожимает.

— И… как ты? — спросила я, желая всё же знать его отношение к этой идее, и старалась не думать о том, что встреча с Хёну ещё даже не назначена.

— Волнуюсь немного. В последний раз я видел её со сломан… в нелучшем состоянии, — ответил он и резко повернул на меня голову, что я испачкала краской его ухо. — Но мне очень стыдно перед ней. И я хотел бы, чтобы она знала об этом.

Его слова успокоили меня. Значит, идея Боёна не такая уж и рискованная, какой она мне кажется. Ведь Джунён сам этого хочет.

— Расскажи мне о ней, — произнесла я более уверенным голосом, так как спокойствие парня рассеивало мои догадки о том, что ему всё ещё неприязненно вспоминать об этой девушке.

— Мы встретили её в первый день университета. Четырнадцатого сентября, — усмехнулся он и погладил плечо, на котором была набита эта дата. — Тот день, когда мы с Боёном, наконец, стали жить самостоятельно. Уехали из этого пустого и пыльного дома, в стенах которого были пережиты все круги ада, — эти слова он проговорил слишком тихо и даже глубоко вздохнул перед тем, как продолжить. — И Рин была первым знаком того, что мы не дома. Для нас обоих она стала символом свободы. Может, поэтому она с первого взгляда понравилась нам обоим.

— Обоим? — удивлённо переспросила я, совсем не догадываясь об этом факте, но старалась не впускать ревнивые мысли в голову.

— Ага, до сих пор нравится, — проговорил он, что я уронила кисточку на пол. — Я шучу, Соник, — рассмеялся он и получил от меня сильный подзатыльник за подобную игру с моими чувствами.

Подняв кисточку, я бросила её в раковину и проговорила грубым голосом:

— Жди полчаса.

— Эй, обиделась? — усмехнулся он, когда я снимала перчатки и хотела выйти из кухни. Но парень схватил меня за запястье и усадил к себе на колени. — В первые дни знакомства она была добра к нам. А потом, как и все другие студенты нашего университета, поняла, что мы с братом долбанутые. Точнее, я один, — тихо добавил он, хихикнув, — поэтому отдалилась от нас обоих. Но я был настойчивым и решил, что она должна встречаться с Боёном, поэтому всячески пытался подвести её к этому.

— Ох уж эта твоя черта характера решать за других, — ухмыльнулась я, упёршись ладонями в его плечи.

— Только не говори, что она тебе не нравится? — заулыбался он, притягивая меня ближе к себе.

— Нравится, — шёпотом ответила, пряча смущённый взгляд, и глубоко вздохнула. — А с Хёну ты тоже хочешь встретиться?

История с Рин была год назад, за который она, может, успела простить его. Да и раньше они даже дружили. С Хёну дела обстояли совсем не так. Плюс ко всему мой однокурсник, по сути, является мерзавцев, это немаловажно, кстати.

— Конечно, — кивнул он. — Хотя, как я понял, моё знакомство с ним оказалось необязательным, раз ты ушла из редакции, глупышка.

— Ты думал, я буду работать там, зная об этом? — ужаснулась я, сильно сжав пальцы на плечах парня.

— Я думал, ты не узнаешь, — ответил он и, к счастью, быстро стал оправдываться, иначе я бы опять начала сомневаться в нём: — На самом деле, в тот момент я мало думал. Мне казалось, что я делаю всё правильно. Поэтому сейчас должен исправить свои ошибки, чтобы навсегда о них забыть.

Его слова заставили меня быстро подскочить на месте. Я обязана договориться с Хёну о встрече. Как бы это эгоистично не было с нашей стороны. Да и помнится, сам парень бледнел об одном лишь упоминании о Джунёне, ему это тоже не помешает.