Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кстати, а вы обратили внимание, что, по сути, он занимается ДПДГ-терапией?! Вот те три главы, где…
Он замолк. Доктора посмотрели на него с таким единодушным презрением, что он смутился.
— Литературе, в том или ином виде, примерно пять тысяч лет. Вы правда считаете, что писатель занимается модной современной терапией, а не модная терапия слизана с процесса творчества? — спросил Гусейнов.
— Ну… — Костя не знал, что возразить.
— Ладно, мне надо сходить к пациенту, — сказал Даниил. — У меня хорошее предчувствие.
— Почему? — спросил Костя.
— Он впервые сам вышел из психоза, — ответил за коллегу Гусейнов и указал на книгу. — Он никогда не заходил так далеко. Не мог выйти за пределы памяти сына. Каким-то чудом этот критик навел его на верную мысль.
— То есть раньше вы не додумались через текст довести его до понимания, что он отец? — удивился Костя.
— От врачей он защищается, — возразил Даниил.
— А тут в некотором смысле коллега, — добавил Гусейнов. — Но, честно говоря, я бы и не додумался вести его через литературу. Повезло.
Даниил посмотрел на Гусейнова с ироничной улыбкой. Его как будто забавляла мысль, что в пятилетней работе все определяет какое-то там везение. Гусейнов уловил этот настрой и хмыкнул:
— Знаете, коллега. По поводу ваших рассуждений о том, перед каким выбором общество ставит самоубийц. Даже если мы опустим тот факт, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, то в любом случае мы придем к вопросу о личной ответственности каждого отдельного индивидуума в рамках сформировавшегося общества.
— И чем быстрее мы к этому вопросу придем, тем лучше, — вставая со стула, заметил Даниил. — Надеюсь, что мы все как можно быстрее будем задавать себе вопросы, связывающие нас с результатом.
Доктор посмотрел на компьютер, понимая, что снова не заполнил бумажки. Но сейчас важнее поговорить с пациентом. Нужно ковать, пока горячо.
— Думаете, на этот раз он будет лечиться? — спросил Костя.
— Скажем так, — вздохнул Даниил. — На этот раз шанс максимальный. Я не думаю, что может быть более благоприятное стечение обстоятельств. Вероятнее всего, он либо справится в этот раз, либо уже не справится никогда.
— Шанс по-прежнему мизерный, — заметил Гусейнов. — Но я желаю вам удачи.
— Спасибо. Но лучше пожелайте удачи пациенту. Мне-то уже не важно.
— Почему? — не понял Костя.
— Я ухожу в частную практику. Хватит с меня.
Даниил потянулся к дверной ручке, но в этот момент дверь открылась. В помещение вошел заведующий и какой-то мужчина без халата.
— Старший лейтенант Дисненко, — представился он, опередив заведующего. — Кто тут Даниил Андреевич Суренов?
— Я, — вздохнул доктор. Он уже понял, что произошло.
— Тут заявление поступило от вашего пациента. Говорит, противоправные действия совершаются. Пойдемте пообщаемся.
Костя тихонько наклонился к Гусейнову и спросил шепотом:
— Что случилось?
— Тощий мусорнулся, — пожал плечами Эмиль. — А я предупреждал… Надеюсь, он успел все бумажки заполнить. Мозги ему делать будут капитально.
Следователь вышел из кабинета, за ним заведующий. Даниил собрался было следом за ними, но в последний момент обернулся и посмотрел на коллегу.
— Хотите, чтобы я поговорил с вашим пациентом за вас, пока еще не слишком поздно? — поинтересовался Эмиль Анварович без тени улыбки. — Ввел его в курс дела и рассказал ему о необходимости лечиться?
Косте показалось, что у Гусейнова прорастают рога, хотя ни тон, ни выражение лица доктора ничуть не изменились.
Петербург, 2021