нас будут судить как нацистских преступников. Всех членов руководства без исключения. Мы вынуждены будем закрыться от общения с миром или признать, что республика Байхапур, образованная путем революции и героизма, отныне не имеет права на существование… Вы это понимаете?

Профессор беспомощно и даже как-то униженно кивнул.

– Я признаюсь вам, господин профессор, я готов выполнить вашу просьбу. Исключительно из опасения о вашем психическом состоянии, при котором вы можете совершенно безответственно раздавать информацию о территории Человека-14 направо и налево. И если здесь, в Байхапуре, существуют мощные силы ограничения вашего мнения, то надо признать: вы – европейский человек и теперь даже гражданин иностранного государства, здесь я не могу поручиться за сохранность информации, содержащей отвратительные факты о жизни Байхапура.

Профессор, который совсем не ожидал такого поворота в разговоре с полковником, горячо протянул руку. Чань пожал ее крепко и с желанием. Когда профессор хотел было убрать свою руку, полковник придержал ее, сжав пальцы Афы:

– Господин Асури, вы не боитесь того вероятного факта, что можете быть убиты случайно или намеренно на той территории, куда вы так стремитесь?

– Это исключено. – Афа уже находился в своем обычном состоянии.

Решение полковника отпустило напряжение. Волнение пропало.

– Вы бессмертный? – неожиданно пошутил полковник. Вышло это у него немного нервно и презрительно.

– Да.

– Перестаньте, профессор. Вы паясничаете, это не красит вас в такой ситуации.

Профессор выпрямил спину, отошел к краю террасы, обернулся к полковнику и выставил ладони перед собой.

– У вас есть оружие, господин полковник?

– Так точно, господин Асури.

– Выстрелите в меня. Если вас это предложение не устраивает, то подойдите и ударьте.

Полковник недоуменно смотрел на профессора. Сейчас он был не в состоянии воспринимать шутки, розыгрыши, бессмысленную браваду. Он продолжал сидеть и даже отвернулся от стоявшего напротив профессора. Чань занервничал. Ему казалось, что Асури просто издевается над ним или действительно сошел с ума. «Схватить за шиворот, как щенка, и отвезти в клинику», – мелькнула в голове идея. Профессор продолжал стоять. Полковник не выдержал, вскочил с места и рванулся к Афе. Он слишком устал. Сил хватало только на желание прекратить этот глупейший и циничный аттракцион. Полковник рванулся и, сделав шаг, ударился всем телом о невидимую стену. От неожиданности и удара Ли Чань упал на паркет.

Осознание пришло мгновенно. Еще в детстве и даже позже, в юности, он слышал о таинственных монахах, способных совершать чудеса на глазах обыкновенного человека. Мудрецы соседних гор его родного Гуйджоу рассказывали о сверхлюдях, населяющих планету. Позже, уже в юридическом университете, в котором наличествовала искуснейше подобранная библиотека, байки детства превратились в метафору, и вопрос был исчерпан. Один из старых педагогов как-то проронил слова, которые затмили все знания, полученные юным Чанем от знатоков сверхъестественного: «Встретив Будду, можно не признать его, если сам Просветленный не пожелает выказать тебе свою силу Истины».

Полковник Чань потерял сознание.

– Я не вернусь, господин полковник. Это будет справедливо во всех отношениях: мне, автору этой территории, место именно там, за стеной, – донеслось до руководителя Совета безопасности откуда-то сверху.

Он открыл глаза. Перед ним, согнувшись, стоял профессор – слова принадлежали ему. Полковник тяжело поднялся и сел на спасительный стул. Опомниться он еще не успел, поэтому просто сидел и смотрел в одну точку, куда-то в океан. Профессор даже оглянулся в поисках предмета наблюдения полковника.

– Вы меня слышите, господин Чань?

– Да, очень хорошо.

– Спасибо, господин полковник. Я попрошу вас сейчас как самого близкого в моем положении человека. Пожалуйста, свяжитесь с моим сыном Кириллом. Пусть он позаботится о Даше и ребенке. Что делать, он знает. Если не знает, то сообразит. Он очень чистый человек, господин полковник. Я понимаю, что будущий ребенок не должен видеть своего отца: это уничтожит его жизнь. Он должен пройти ее самостоятельно. Пусть ему достанутся только воспоминания от брата и матери. Этого достаточно. А пока мой сын находится в Европе, позаботьтесь о Даше, хотя надо сказать, что господин премьер-министр распорядился наилучшим способом. У нее нет документов, господин полковник. Сейчас ответьте, вы услышали мою просьбу?

– Да, я все слышу и понимаю, – устало вяжущим ртом проговорил полковник.

– Прошу вас, примите меры для моей первой просьбы.

– Какой?

– Вы обещали переправить меня сегодня же через стену на территорию Человека-14…

– Да-да, я помню, собирайтесь.

– Я собран, господин полковник…

LX

В лимузине было совсем тихо. Гладкая дорога не давала никакого шума, слегка урчал двигатель. Мужчины молчали, даже радио было выключено по распоряжению полковника.

– Господин Чань, попросите остановить автомобиль, пожалуйста…

Полковник распорядился.

– Вы не могли бы ссудить мне небольшую для вас сумму? На вилле осталась моя карточка, и вы можете снять с нее столько, сколько посчитаете необходимым. – Профессор смущенно улыбался.

– Вы хотите что-то купить?

– Совершенно верно.

– Я выйду с вами, господин Асури, – сказал полковник; водитель уже ждал у открытой двери.

Выйдя из машины, профессор побежал назад: машина проехала слишком далеко от нужного места. Полковник едва поспевал за Афой. Вбежав в магазин, профессор поднялся по эскалатору на второй этаж павильона. Магазин торговал слесарными и столярными инструментами. Пробежав глазами стеклянные витрины, профессор спросил у продавца, вежливо наклонившегося в ожидании решения покупателя:

– Где у вас инструменты, которые работают не от электричества?

– Прошу вас, мистер, за мной.

Афа подгонял продавца, легонько подталкивая его в спину. Несколько секунд хватило профессору для своего выбора.

– Вот это, пожалуйста, и вот это. Если можно, набор стамесок по дереву, молоток и гвозди – средние и чуть больше. Небольшой пакет. – И профессор показал руками, каким, по его мнению, должен быть размер этого пакета.

– И еще, пожалуйста, садовую тележку, чтобы я мог самостоятельно все это увезти.

– Тележки продаются ниже, мистер. Я могу вам предложить строительный рюкзак. Вы будете в состоянии все это отнести на любое расстояние. Вы в прекрасной форме.

– Благодарю вас. – Профессор даже не улыбнулся.

Чуть в стороне стоял полковник. Он молча наблюдал за разговором продавца и Асури – темное лицо его серело. За разговором следило еще несколько человек, которые по цепочке передавали просьбы профессора и уже несли твердый пластиковый ящик с удобными ремнями для переноски.

Полковник отдал свою карточку продавцу, тот ловко провел ею по валидатору и с вежливым поклоном вернул ее руководителю Совета безопасности:

– Пожалуйста, господин Чань. Благодарю за покупку. В следующий раз вам полагается приличная скидка.

– Когда? – переспросил полковник.

– В следующий раз, господин Чань…

– Пожалуйста, тэн, повторите слова, которые я вам сейчас предложу. Прошу вас. – Уже знакомый профессору