Лена недовольно сморщилась, но согласилась. Собственно, ей ничего не оставалось делать, разве что тратиться на такси.

Они все же опаздывали. Оборотень кивал на пробку, а Лена сердито настаивала на том, что это он задержался, потому что в Москве, если он, деревня, до сих пор не знает, надо выезжать сильно заранее. Только идиоты могут отмерять время переезда по километражу, разделенному на рабочую скорость движения их автомобиля. Нормальные люди, бурчала Лена, еще умножают все это на сугубо московские коэффициенты времени суток и дней недели.

Припарковаться она попросила заранее, сославшись на то, что дальше может не быть места: все же станция метро «Парк культуры» — сильно загруженный транспортный узел. Оборотень не стал настаивать на том, что поближе он может вообще не парковаться, а просто высадить ее. Парень вовремя сообразил, что это не в его интересах. Он безропотно согласился и аккуратно высадил спутницу. Но девушка не была намерена создавать ему тепличные условия слежки за собой. Она остановилась на обочине и, махая рукой, дала понять, что подождет, когда парень отъедет, как будто хочет, как верная подруга, помахать рукой ему вслед, как будто «встреча с подругой» не такая важная и может подождать.

«А чего ж тогда мозг мне выедала из-за опоздания?!» — спросил сам себя Оборотень. Под прицелом пристальных глаз, следящих за ним с тротуара, он спокойно включил зажигание, сделал отчетливо заметное движение, будто воткнул передачу заднего хода, а сам сразу незаметно для наружного наблюдателя переключил на нейтралку, развернулся на сиденье для выезда задом и газанул. Машина пела, но не двигалась. Он нахмурился, нервно, как бы виновато улыбнулся все еще стоящей перед ним Лене, повторил упражнения с передачей, снова газанул вхолостую, потом поставил машину на ручник и вылез на улицу.

— Старая машина — будь готов к труду и обороне, — пошутил он и открыл капот. — Ты, родная, иди, иди. Я сейчас найду, в чем причина ее глюка. «Форд» — это ж типа «Жигулей», конструктор для больших мальчиков. А я кое-что в них понимаю. Ты не жди. А то я буду нервничать, что ты опаздываешь, при том, что сам опаздываю уже почти смертельно. И буду рассеянно делать ошибки.

В этот момент зазвонил телефон Лены. Оборотень внутренне облегченно выдохнул. Это явно был тот, на встречу с кем она опаздывала. Девушка быстро наговорила, что она уже совсем рядом и будет вот-вот, спешно поцеловала Оборотня, соврав, что подруга уже готова выезжать, и упорхнула. Не дав ей уйти далеко, парень закрыл капот, машину и, соблюдая осторожность, пошел следом, стараясь не терять девушку в этой толпе из вида ни на секунду.

Он увидел уже знакомую спину в черном пальто раньше, чем к мужчине подошла Лена. Он стоял около киоска и рассматривал витрину. Лена подкралась, стараясь быть незамеченной, и, пытаясь напугать его неожиданным появлением, озорно вынырнула перед ним из-за его плеча. Мужчина, однако, совсем не испугался. Он указал на витрину, наверное объясняя, что увидел ее в отражении. Он тут же взял ее за плечи и хотел прижать к себе, но она потянулась прямо к его губам. Он снял шляпу, чтобы было удобнее. Целовались они глубоко и долго, совсем не обращая внимания на толпу, то и дело толкавшуюся с разных сторон. Оборотень заметил, что его подруге и этого было мало. Она, не отрываясь от поцелуя, расстегнула пальто мужчины и засунула обе свои руки внутрь. И сама почти целиком утонула под полами его одежды.

Наконец они оторвались друг от друга. Судя по движениям и мимике, Лена предложила куда-либо пойти. Лицо Петрова Оборотень не видел, потому что тот по-прежнему стоял к нему спиной, но было понятно, что он отказался, кажется сославшись на недостаток времени. Лена попробовала обидеться, но мужчина достал что-то из нагрудного кармана. Это были билеты на самолет. Лена просияла, обняла мужчину за шею и снова крепко поцеловала, правда на этот раз совсем недолго. Теперь она сияла. Мужчина забрал билеты у нее из рук, положил обратно в свой карман. Что-то спросил у девушки. Та принялась что-то рассказывать. Оборотень понял, что сейчас эта маленькая сучка сливает все, что может, про него, про своего страстного любовника. Интересно, подумал Оборотень, сказала ли она о том, что спала с этим самым шпионом, которого Столыпин-Марков снарядил найти Петрова? Вряд ли. Оборотню было даже немного жалко, он хотел, чтобы этот тип знал, что его шлюшке было хорошо с другим. А в том, что ей было хорошо, парень не сомневался, потому что реакции тела в моменты экстаза не обманывают.

Впрочем, вдруг подумал Оборотень, ведь может быть и так, что ей больше нравится он, молодой, нежный, сильный, страстный. Может быть так, что плакала она утром потому, что действительно жалела, что должна с ним расстаться, только не из-за него, а из-за себя, из-за того, что намерена куда-то улететь. А с этим мужиком она любезничает только потому, что хочет его использовать для своего блага. И вообще, неизвестно, что она сейчас ему рассказывает… Парню очень захотелось как-нибудь узнать, кого же она ценит выше, кто ей нравится больше: он или взрослый, уже циничный в меру возраста и жизненного опыта мужик? Если бы у него было побольше времени, он бы обязательно сделал так, чтобы Лена и думать забыла об этом хлыще. Чтобы она мечтала только о нем, чтобы никто не стоял меду ним и его желанием, в данном случае желанием безраздельно обладать девушкой. И вот тогда он ее бросит! Одну.

Понятно было одно: Игорь Леонтьевич Столыпин-Марков может уже готовить свои инструменты для пыток, потому что совсем скоро, буквально вот-вот, Дмитрий Петров ляжет к нему на стол для беспощадного дознания. Оборотень сделает все, чтобы это случилось максимально скоро.

А Лену, пожалуй, он бы хотел изнасиловать прямо там, где будет сидеть измученный Петров. Не для того, чтобы получить наслаждение от ее тела, а из мести. Изнасиловать. Не довести ее сладким и бесконечным наслаждением до полного томного бессилия, а сделать ей больно как морально, так и физически ради того, чтобы унизить. Грубо и технично сделать ей больно.

И тут парень понял, что разговор между этими двумя заканчивается. Они о чем-то договорились, снова слились в долгом и очень проникновенном поцелуе. Оборотень весь превратился во внимание, теперь ему надо было, несмотря ни на что, не потерять мужчину в толпе.

Лена махнула рукой в сторону метро. Оборотень вжался в стену киоска, потому что вход в метро был практически за его спиной, и быстро переместился за угол, высматривая парочку через стекла. Мужчина взял девушку за талию, предлагая проводить ее. Они повернулись и пошли в его направлении.

Оборотень подумал, что земля ушла из-под его ног. Мир стал как стеклянный, в нем на миг пропали звуки, но тут же сразу вернулись, обрушившись на барабанные перепонки невыносимым уровнем шума. Парень не поверил своим глазам. Рядом с Леной, грациозно поддерживая ее за талию, шел Митяй, родной брат Оборотня. Он изменился, возмужал, огрубел, если сравнивать с тем юношей, каким был десять лет назад, но это был точно Митя. Ну да, и зовут его Дмитрий Степанович. Вот только фамилия почему-то Петров, а не Шершнев. Впрочем, этому наверняка есть объяснение.

Все недавние настроения Оборотня испарились, как будто их не было. Сердце стучало от радости, парень уже совсем решился выйти из-за киоска, чтобы обнять вновь обретенного брата, но увидел, что парочка изменила направление движения, что он их чуть не потерял, потому что Митя уже садит Лену в такси.