Оборотень с предельным интересом смотрел из-за своего киоска на брата. Мысли путались в голове. С одной стороны, он сравнивал свои воспоминания с тем, что видел, с другой — находя серьезные отличия, прежде всего в характерных манерах, он сомневался, что это Митяй. Кроме того, парню хотелось знать, о чем сейчас брат разговаривает с этим мужчиной. Только он просчитал, как аккуратно обойти киоск и подойти к мужчинам сзади Митьки, чтобы он не видел (а второй-то никак его не узнает и ни в чем не заподозрит), и стать спиной поодаль, чтобы хорошо слышать, как мужчина, который пришел на встречу, достал пакет бумаг и протянул их собеседнику. Дмитрий, взглянув на них, довольно быстро, не скрывая раздражения, вернул их. Оборотень теперь не думал о том, чтобы перемещаться куда-то, он превратился в само внимание. Он подумал, что, возможно, эти бумаги — это как раз то самое, что хочет найти Столыпин. Можно было отправиться за пузатым, забрать бумаги, отдать их Игорю и освободить таким образом брата от преследований. Но тогда, решил парень, он снова потеряет брата. А вот бумаги, похоже, скоро все равно снова всплывут рядом.

Проследив, в какую машину сел Митя, Оборотень бросился к своему «форду», трижды обругав Лену за то, что она заставила припарковаться его так далеко. К тому же еще один урод, под стать его подруге, впереди перегородил полосу. Оборотень увидел впереди, что машина с его братом, воспользовавшись затором, образовавшимся из-за этого Икс-пятого, выехала на дорогу, потом свернула на Фрунзенскую набережную. Парень поспешил следом. Вместе они направились в сторону МКАД.

Такси доехало до Юго-Западной, и машина начала притормаживать. Оборотень понял, что брат сейчас пересядет на свою машину. Он благоразумно остановился чуть раньше, наблюдая за перемещениями. Так и случилось. Уже в своей машине Митя поехал дальше за МКАД. Стас пристроился в хвост на таком расстоянии, которое позволяло ему держать брата в поле видимости и не мозолить при этом ему глаза в зеркалах заднего вида.

В тот же день рождения, когда Митя в качестве подарка лишил Стаса невинности, он все же научил пацана кататься на велосипеде. Его днем позже ребята вытащили из дачного сарая. Сначала провели начальное обучение навыкам держаться и не падать. Когда более-менее мальчик смог ехать, Вован и Митя устроились на пассажирских сиденьях Сашкиной машины. Сашка был одним из гостей в тот день, приехал на своей кряхтящей и вздыхающей старушке. Для дачной пересеченной местности ее было достаточно. Машина ехала по дороге, Стас должен был рулить на велике рядом. Митька сел на переднее сиденье, открыл окно до предела и руководил братом.

— Пацан, ты, когда едешь, — объяснял он, — смотри не под колеса себе, а немного вперед. Ты всегда в жизни смотри немного вперед. Туда смотри, куда едешь. Пойми этот простой принцип. Рассчитывай скорость движения и почувствуй, насколько далеко вперед тебе надо смотреть, чтобы, получив информацию о состоянии своего пути, о ямах, лужах, деревьях, камнях, ты бы мог успеть подстроиться к ней: притормозить, ускориться, свернуть. Или даже остановиться. Например, если там стена. И пойми, чем быстрее ты едешь, тем дальше впереди должен скользить твой взгляд. Твой взгляд должен быть как фара, освещающая путь. Ты должен видеть так же далеко вперед, как фара ночью освещает дорогу. И кстати, дальний свет тоже важен. Надо уметь заглядывать в будущее подальше. Может, вообще нет смысла туда ехать. Кроме твоей фантазии о том, что там тебе будет хорошо, оцени прежде всего ситуацию в том месте, дорогу и пойми: а надо ли тебе все это? Может, следует придумать себе счастье в более доступном месте?

В дачный поселок машина брата свернула с трассы довольно резко. Пролетев некоторое расстояние по почти совершенно прямой дороге, она еще раз свернула, теперь уже на боковую улицу. Когда Оборотень повернул туда же, преследуемая машина уже въезжала в открытые ворота к дому за высоким глухим забором. Оборотень остановился, чуть проехав вперед. Выключая мотор, он увидел в боковое зеркало, что еще одна машина повернула на улицу, но его брат уже закрывал ворота, а брат — это было все, что сейчас интересовало парня. Он выскочил и быстро пошел к закрывающимся воротам. Он не успел. Он остановился перед глухой стеной. За ней был тот, кого парень мечтал найти уже много лет.

Наверно, так и стоит начать разговор, рассуждал Оборотень. Может, сначала позвонить по телефону? У него же благодаря Лене был номер. Но тогда встанет проблема объяснить, где он взял номер, придется сразу рассказывать все до мелочей про настоящую причину встречи. Не хотелось возобновлять общение таким образом.

Размышляя над своими первыми словами перед входом в дом брата, Оборотень боковым зрением уловил, что машина, которая только что повернула из-за угла, развернулась на узкой дорожке и остановилась совсем рядом, а водитель не спешил из нее выходить. Что-то насторожило парня. Что-то скребло у него в подсознании, что-то пыталось вырваться наружу. И вдруг он понял, что эта самая «БМВ Х-5» сопровождает их от самой Москвы. Сначала она перекрыла ему путь к машине, в которую сел брат, потом он — и это точно — видел автомобиль на трассе. Это мог быть либо охранник, либо враг. Надо было проверить.

В то время, как преследуемые машины сворачивали с трассы, зазвонил телефон. Федор Филиппович горел желанием рассказать, что господин Кудраков минут десять отходил от шока, настигшего его сразу, как только мужчина переступил порог фургона, где его ждала команда следственной группы. В конце концов, однако, он очухался и даже остался весьма доволен собой. Его отвезли обратно на дачу к сестре Федора Филипповича, потому что пока он боится возвращаться к себе, а ключей от квартиры Глеба у него нет.

— Непредусмотрительно ты забрал у него ключ, — укоризненно сказал Потапчук.

— Да, действительно, — согласился Глеб, но не огорчился по этому поводу.

Слепой сейчас превратился весь во внимание, преследуя две машины, держась от них на довольно большом расстоянии. Еще в городе он заметил уже знакомый ему старый «форд». Приблизившись к машине ненадолго, он узнал за рулем именно того, кого и думал увидеть. Это был тот самый парень, который еще недавно изображал из себя электрика, тот самый парень, который ходил (и теперь Глеб в этом не сомневался) в квартиру Петровых. Что бы он ни имел в виду, надо за ним присмотреть.

Потапчук задумчиво хмыкнул, услышав эту историю, но сказал, что понятия не имеет, кто может составлять им конкуренцию.

— Я займусь им, Федор Филиппович, — пообещал Глеб, поворачивая на ту самую улицу в поселке, на которой скрылись чуть раньше обе машины.

По «электрику», стоящему около закрытых ворот дома, Глеб понял, кто уже спрятался за воротами. Он назвал адрес дома генералу ФСБ и повел игру, привлекая внимание парня.

Тем временем Потапчук рассказывал, что главное, что он имел сообщить Глебу, — это то, что все бумаги на арест Петрова готовы, ордер на его арест уже ушел на подписание.

— Скоро, похоже, история будет закрыта, Глеб. Продержись еще немного, потом я гарантирую тебе отпуск.

— Хорошо, только теперь я должен отключиться, очень хочу поиграть в кошки-мышки. Я буду мышкой, Федор Филиппович. Интересует меня этот парень.