— И что теперь? — спросил гость.

По дороге в отель они купили большую металлическую коробку с шоколадными конфетами из Перуджи. Планировалось, что завтра утром, выезжая вместе с остальными членами экипажа из гостиницы, Кэсси оставит коробку на ресепшен, где будет работать друг Энрико. Разряженный пистолет она спрячет на дне под конфетами.

— Я тебя поблагодарю и провожу до двери.

— И примешься поедать шоколад?

Она улыбнулась. Какой же он все-таки очаровательный! Безупречная игрушка.

— Может, и слопаю пару штук. Надо же освободить место для пистолета.

— И попытаешься хоть немного поспать? — спросил он.

— Пожалуй. Если кто-то и хочет меня убить, у него за полдня была куча возможностей.

Энрико взял ее кисть обеими руками и заглянул в глаза. В искусственном освещении номера его глаза казались сонными.

— Но тебе страшно. Ты попросила оружие.

— Сейчас мне страшно гораздо меньше.

— Но что будет завтра? А послезавтра? А послепослезавтра? Ты составила план?

Она поднесла его руку к своим губам и поцеловала пальцы. Потом еще раз.

— Нет у меня плана, — ответила она. — Хотела бы я, чтобы он был, но его нет.

Честно говоря, с того момента, когда, проснувшись в Дубае, обнаружила рядом мертвого Алекса Соколова, она жила даже не сегодняшним днем, а ближайшим часом. Сначала ей хотелось сбежать от трупа и ареста, добраться до аэропорта де Голля. Потом ей просто хотелось приземлиться в Америке. Потом — найти адвоката. Потом — как-то пережить допросы ФБР. Потом. Потом. Потом…

Но она не могла рассказать все это своему гостю, поскольку он верил — или притворялся, что верит, — в то, что Алекс Соколов был жив, когда она покидала номер.

— Ну а у меня есть план, — произнес он игриво, вскинув бровь.

Кэсси покачала головой.

— Это не то, что ты подумала!

— Я тебя насквозь вижу! Считаешь, я не устою перед таким красавчиком, как ты. Что ж, ты и правда красавчик, и я тобой очарована. Но я стараюсь сделать все правильно. Быть лучше. Поэтому, пожалуйста, хватит меня искушать. Мне не так просто держать себя в руках.

— Нет. Я предлагаю включить телевизор и поиграть в приставку. Или фильм посмотреть. И думаю, надо бы позвонить вниз и заказать целый жбан кофе — для меня.

— Я не могу этого позволить. Говорю же, я не хочу так рисковать.

— Можно я тебе кое-что скажу?

— Конечно.

— Я уже поговорил с охраной. Сказал им, что у нас остановилась «убойная бортвертихвостка», а значит, репортеры из газет и с телевидения постараются пробраться в отель. Мимо ребят в лобби и муха не проскочит.

Она отклонилась назад и окинула Энрико оценивающим взглядом.

— Ничего себе! А ты молодец!

— Впечатлена?

— Еще бы.

Он взял в руку пистолет.

— И у нас кое-что есть. Мы останемся тут вместе, посмотрим телевизор и поиграем в приставку. И никто на свете не сделает нам ничего плохого.

Кэсси забрала пистолет, опасаясь случайного выстрела.

— Хотела бы я, чтобы так и вышло. Но нет.

Она встала и, потянув Энрико за руку, подняла его с кровати. Потом отвела к двери.

— Коробка конфет с «Береттой» твоего дяди завтра утром будет на ресепшене, — сказала она.

— Напиши мне, — попросил он.

— Ладно.

— Увидимся на следующей неделе?

— Да, разумеется, — ответила она, сама себе не веря.

У Кэсси было чувство, что больше она никогда не увидит этого парня. Она торопливо чмокнула его в щеку, еще раз поблагодарила и пожелала доброй ночи.

После ухода Энрико она по совету адвоката заперла дверь на замок.

Кэсси села на стул напротив двери и потренировалась с «Береттой», поднимая ее двумя руками. Она зажмурила один глаз и уставилась через прицел на дверной глазок, потом прицелилась в ручку двери. Сняла пистолет с предохранителя, снова поставила на предохранитель.

В Риме наступила ночь, но на Манхэттене только приближалось обеденное время. Кэсси написала сообщение Ани с вопросом, есть ли новости. Та ответила, что новостей нет. Кэсси написала сестре. Она просила прощения за то, что нагородила проблем — не только сейчас, но и за многие годы, — и добавила, что любит ее. Кэсси написала Джиллиан, поблагодарила за все те случаи, когда подруга отвозила ее домой и придерживала волосы, пока ее тошнило над унитазом. Нет, унитазами. Множественное число. Унитазами в барах, унитазами в клубах, унитазами в домах других людей. Кэсси посоветовала Поле «следить за майкой», намекая на их общую шутку о том, что вместе они напиваются с неимоверной скоростью и подчас одна из них оказывается без майки. Кэсси вспомнила, что тоже придерживала волосы Полы — в точности, как Джиллиан помогала ей. Кэсси написала Меган: «Передавай от меня привет Бранденбургским воротам» и добавила, что работа с Меган всегда доставляла ей удовольствие. В конце сообщения она поставила хештег «филе-миньон» — напоминание о том случае, когда Меган обслуживала в первом классе исключительно мерзкого и злобного зануду. Он уронил филе-миньон на пол салона и принялся жалобно причитать, словно виновата была Меган. Та с искренней улыбкой ответила: «Какое счастье, что у нас есть еще!» Потом отправилась в туалет, вымыла мясо водой из-под крана, подогрела заново и подала его этому гнусному типу на тарелке.

И Кэсси написала Бакли ответ на его недавний вопрос:

«В чем разница между бортвертихвосткой и птицей феникс? И та и другая — чудо в перьях. Та и другая рискует опалить перышки и сжечь все живое. Но бортвертихвостка не твой вариант».

Она надеялась, что шутка развеселит его, но сама поежилась от того, насколько правдиво прозвучали ее слова. И дело даже не в пьянстве. Реальность заключается в том, что она отравляет все вокруг себя. Она в любой момент может унизить человека, которого любит или полюбит когда-нибудь. Слишком часто она или тащит своих близких за собой вниз по наклонной, или выталкивает их из своей жизни. В лучшем случае людям, оказавшимся рядом, приходится о ней заботиться. Сегодня, даже будучи трезвой, она заставила добросердечного молодого человека украсть у своего дяди пистолет. Макайла потратила на нее время, чтобы отвезти в отель, когда в нее брызнули из перцового баллончика. И она напала на незнакомую женщину в международном аэропорту.

Она написала Бакли второе сообщение.

«Я пошутила. Но знай, это правда, Бакли. Я никогда еще так не откровенничала. Я не твой вариант. Вообще ничей. И дело даже не в том, что я вру или что пьянствую. Дело в том, кто я. Какая я. Поэтому… не жди меня. Ничего от меня не жди. Я только разочарую тебя, а ты заслуживаешь большего. И это тоже чистая правда».