Насмешливо фыркнув, Джулия упрямо вздернула подбородок.

– Это только потому, что для мужчин существуют другие стандарты поведения, чем для женщин. Если бы подобным образом стала вести себя я, то меня бы тут же все отвергли.

– Сколько этих проклятых карточек вы уже раздали? Джулия взглянула на него холодным, ничего не выражающим взглядом.

– Столько, сколько смогла.

– О Боже!

Игнорируя его восклицание, Джулия поднялась с кровати и, даже не взглянув в его сторону, подошла к умывальнику, а затем, помедлив, поднесла руки к завязкам своей сорочки. Шелковая ткань еще больше натянулась на ее груди, с мельчайшими подробностями подчеркнув все изгибы и впадины, отчего у Алека сразу пересохло в горле, а шейный платок стал неожиданно слишком тесным.

– Что вы делаете?

– Переодеваюсь. Благодаря вам я уже вполне проснулась, и к тому же мне пора вставать.

Словно это была самая естественная вещь в мире, она начала развязывать ленты сорочки.

Алек завороженно смотрел, как ее изящные руки развязывают одну за другой блестящие розовые ленты. Когда она закончила, ленты, неслышно скользнув по шелку, упали на пол, и на один безрассудный миг ему захотелось отбросить свою гордость, схватить ее на руки и отнести на кровать, на которой они когда-то лежали вместе. Будучи таким же страстным по натуре, как и она, Алек ничуть не сомневался, что смог бы снова завоевать ее.

Но даже если бы он и одержал победу, сердце ее все равно принадлежало Нику. Вне себя от гнева и боли, Алек засунул руки в карманы, тщетно моля Бога, чтобы у него хватило сил отвернуться от того соблазнительного зрелища, которое предстало перед его глазами.

Маленькая горка розового шелка лежала на полу и уже не скрывала обворожительных форм, по сравнению с которыми красота сорочки не стоила ровным счетом ничего. Алек закрыл глаза, не в силах видеть сияющую кремовую кожу, упругие ноги и дразнящую грудь. Его панталоны тут же стали ему тесными.

– Настанет день, сударыня, – едва удалось ему выдавить сквозь стиснутые зубы, – когда я из-за вас погибну. – Не в силах дальше терпеть эту муку, Алек быстро покинул спальню жены и заперся в уединении своего кабинета.

– Лорд Эдмунд Вальмонт, – объявил Барроуз, распахнув дверь комнаты для завтрака.

Джулия оторвала взгляд от груды корреспонденции и удивленно приподняла брови, наблюдая за Эдмундом, который вихрем пронесся мимо дворецкого, сжимая в руке свернутую газету. К ее удивлению, на этот раз молодой человек был одет во все темное; его светлые кудри в беспорядке выбивались из-под шляпы, которая выглядела так, словно он позаимствовал ее у одного из своих слуг. Длинный конец шейного платка лежал у него на плече, пуговицы пальто были застегнуты так, что одна пола оказалась выше другой. Довершали столь живописную картину сапоги от разных пар обуви.

– Господи, Эдмунд! Что случилось?

Он резко остановился посередине комнаты и оглядел ее диким взглядом.

– Где виконт?

Джулия небрежно фыркнула и вновь занялась разбором визитных карточек и приглашений.

– У себя в кабинете.

Эдмунд порывисто повернулся к двери.

– Я должен видеть его немедленно!

– Не ждите от этого визита ничего хорошего. – Джулия отодвинула поднос с приглашениями и положила себе на тарелку кусочек поджаренного хлеба. – Алек заперся в кабинете и в ближайшее время не собирается его покидать. По словам Барроуза, его лучше сейчас не беспокоить.

Произнося эти слова, Джулия не могла не испытывать некоторого удовлетворения. Мэдди оказалась совершенно права: чтобы привлечь внимание повесы, следует обращаться с ним как с повесой. Результат был налицо, и впервые за последнее время у нее появилась надежда.

Разочарованно вздохнув, Эдмунд снял шляпу и бросил ее на стол.

– Тогда я лучше подожду, пока у него переменится настроение. После вчерашней драки с Ником этого следовало ожидать.

Джулия погрузила ложечку в вазочку с мармеладом. Так вот откуда Алек узнал о карточках! У нее не было ни малейшего сомнения в том, что кузен мужа в наихудшем свете представил эту новость.

Она намазала мармелад на теплый хлеб, решив, что начинает испытывать по отношению к этому человеку определенную антипатию.

Повертев газету в руках, Эдмунд опустился в кресло.

– Не хотите со мной позавтракать? С чем бы вы ни пришли, не стоит впадать в панику.

–Спасибо, но я должен сначала повидать виконта. Возможно, когда он позавтракает, то придет в лучшее расположение духа.

Джулия ничего не ответила. С тех пор как Алек на ней женился, он постоянно пребывал в плохом настроении.

В комнату вошел Барроуз с серебряным подносом, от которого поднимались ароматные струйки пара.

Эдмунд вскочил с кресла.

– Бекон! Великолепная штука! Барроуз, не могли бы вы отнести немного Алеку? От этого его настроение существенно улучшится. Когда у меня бывает плохое настроение, бекон улучшает его не менее чем втрое.

– Неужели? – холодно поинтересовался дворецкий, взглянув на Эдмунда с таким же выражением, каким бы он одарил тарелку с пережаренным мясом.

Не заметив иронии, Эдмунд утвердительно кивнул.

– Как только услышу этот запах, я просто не могу устоять. Ну а потом я снова готов ко всему. Каждый раз это средство действует словно какое-то чудо.

– К сожалению, его сиятельство решил сегодня не завтракать. – Дворецкий осуждающе взглянул на Джулию. – Уже в который раз.

Джулия положила себе на тарелку бекона и добавила два яйца. Немного подумав, она полила все густым сливочным соусом. Когда ее что-то беспокоило, она всегда чувствовала голод. Если они с Алеком и дальше будут находиться в таких же отношениях, то к концу года она так поправится, что он ее не узнает.

Однако стоило ей поднести вилку ко рту, как дом огласил оглушительный вопль.

Джулия замерла.

– Бог мой! Что это?

Барроуз склонил голову набок, прислушиваясь. В этот момент по прихожей разнесся еще один крик.

– Я полагаю, сударыня, что это его сиятельство.

В подтверждение этих слов дверь с треском распахнулась, и в комнату, сжимая в руке газету, ворвался Алек. Эдмунд, бросив опасливый взгляд на его разъяренное лицо, поспешно отступил к окну, безуспешно пытаясь спрятать свою газету за полой жилета.

Подобно ангелу мести, вступившему в схватку со злом, Алек накинулся на дворецкого:

– Что это, по-вашему? – Он швырнул «Морнинг пост» на столик для завтрака.

.Подняв газету затянутой в перчатку рукой, дворецкий тщательно ее осмотрел.

– Я полагаю, что это газета, милорд. Возможно, я ошибаюсь, но поскольку кто-то оторвал заголовок от...