Постепенно, он выяснил у Себастиана, так звали каталонца, соседа по скамье, что доброта капитана не столь бескорыстна. Фуста не могла брать на борт много груза, так как собственно и галерой то не являлась в прямом смысле слова, так как имела всего лишь двоих гребцов на банке. Функция фусты — посыльное судно из-за ее отличных ходовых качеств. И разумеется фуста идеально подходила для морского разбоя, чем при случае занимались все капитаны турецких кораблей. Так вот, по заведенному на корабле порядку, если во время плавания погибал гребец, то капитан покупал на его место невольника, а стоимость покупки вычитал из доли команды. Невольнику предоставлялась возможность вступить в команду на правах свободного, но из его доли вычиталась стоимость раба (обычно по самой дорогой цене). А так как фуста часто занималась разбоем, то бывший невольник быстро выплачивал серебро за свою свободу, а капитан получал прибыль в двадцатикратном размере. Никакой любви к ближнему — только выгода.

Себастиан ходит с османом уже больше двух лет, и многое повидал за эти годы. Кстати, он настоящий дон, бежавший от мести семьи своей любимой девушки. История вкратце рассказанная Прохором о судьбе нового друга очень напоминала Андрею одну пьесу Шиллира. Дон Себастьяно бежал в Татарию. Бесшабашный идальго имел еще одну страсть — азартные игры. В трик-трак дон умел и любил играть и попав в Кафу стал частым гостем в доме консула. Вечерами у консула собиралась почтенная публика — капитаны и патроны торговых галей и одиночных кораблей из Царьграда, Трапезунда, Семиссо, Синопа, Самастро. Пока консул играл в трик-трак с одним из гостей, остальные гости развлекались игрой в кости или карты. Испанский дон, в первый же вечер, проигрался в пух и прах. Как на грех, возвращаясь из дома консула не совсем трезвым, Себастиано подвергся нападению шайки грабителей забравших у него одежду и шпагу. Как назло стражники в ту ночь не появились на улице и вопли ограбленного сотрясали воздух совершенно напрасно. Друзья-товарищи по азартным играм отказались признать в грязном оборванце — благородного дона. Отчаявшись, он решил искать помощи у консула Кафы.

Утром, как рассвело, дон отправился к консулу с жалобой, но стража даже не подумала впускать грязного оборванца в замок консула. Так идальго превратился в морского бродягу, от нужды нанявшись на корабль османов.

Среди интернациональной команды фусты — несчастный дон не единственный из благородного сословия. На соседней банке сидел внебрачный сын констебля Франции Бусико, погибшего в битве под Азенкуром и, не успевшего признать родившегося в день битвы мальчугана своим законным сыном. История Рене Прохвоста не менее занимательна. Но он благородный дворянин, несмотря на то что провел свою юность в клоаке Парижа и получившего там свое прозвище.

Андрей внимательно слушал Прохора, внутренне усмехаясь наивности новгородца. Ведь явно истории рассказанные его новыми друзьями — выдумка чистой воды, но раз Прохор ручается за своих новых друзей, то восполнить потери не помешает.

Команда фусты — сплошной интернационал: из собственно османов, генуэзцев, каталанов, сицилийцев, провансальцев, греков и критян. Большинство матросов прошли путь от невольников-гребцов до полноправных членов команды. Был на фусте даже собственный врач, из фрягов, ренегат. А парочка матросов-греков так вообще православные, капитан относился к вопросам вероисповедания очень терпимо. Рано или поздно — все матросы принимали ислам. Зачем обращать силком?

Что стало с остальными товарищами по несчастью, новгородец не ведал. Знал только, что Вострый кнут с монахом живы и обращаются с ними по-божески, кормят их татары, тем что сами едят. Рассказал так же о бешенной скачке и, о том, что случайно подслушал разговор ордынского сотника с десятником, из которого понял, что мурза держит путь в Кафу. Вроде как есть там один латинянин, который отвалит золота столько, сколько пленники весят. Андрей обрадовался, эта информация на вес золота, в прямом смысле. Появился, пусть махонький, но шанс вернуть потерянное и освободить Вострого кнута с товарищами.

Радость встречи с Прохором омрачило странное поведение воеводы. Вот уж действительно любовь нечаянно нагрянет. Бой предводителей закончился предсказуемо — Лука мастерски обезоружил противника. После этого, турки сдались безропотно.

В капитанской каюте сидела в заточении красавица принцесса, ну не совсем принцесса, но золота, судя по ее платью, у ее папашки хватает на безбедную жизнь семьи. Девочка начиталась рыцарских романов или наслушалась песен менестрелей и грезила о большой и чистой любви. А тут Лука нарисовался, весь из себя крутой мачо и благородный рыцарь[50].

Прелести похищенной принцессы: в виде ее крепкого зада, широкого таза, нереально пышной груди огромного размера, моментально свели воеводу с ума. Ему хватило одного взгляда, что бы воспылать горячей страстью к итальянке. Князь чуть было не съехидничал, что тело импортной красавицы состоит из двух частей: жопы и сисек, но побоялся реакции воеводы на грубую солдафонскую шутку.

Андрей к стремительно вспыхнувшей страсти вчерашнего разбойника к юной красавице[51]отнесся отрицательно: мало того, что Лука больше чем вдвое старше девушки, так она, еще и католичка.

Девушка осталась без ума от Луки, особенно, выйдя из каюты и увидав своего освободителя, такого всего из себя мужественного, смелого, залитого чужой кровью, а главное повсюду фоном море, кровь и трупы, трупы, трупы врагов, и главное, поверженный разбойник домогавшийся девичьей чести — сейчас стоит поверженный у ног благородного рыцаря.

Тьфу. Воеводе же, тоже моча в голову ударила, от Клары Палиетты он не отходил ни на шаг. Околдовала она его что ли? Ладно бы Семена выбрала или Кулчука. Татарин-то хоть княжеских кровей, имел предка князя. Семен тоже ничего. Молодые, сильные и красивые парни! Нет, ей пердуна старого подавай (естественно все эти эпитеты Андрей произносил мысленно, с Луки станется обидеться и уйти от князя). Но Лука то же хорош! Такой крендель отчебучить!

При зрелом размышлении Андрей все-таки решил, что чувства, как порох, вспыхнувшие у влюбленных, ему на руку. Пора, пора заводить дружеские связи с европейскими элитами. Пускай Леонардо не граф и, даже не барон, зато мешок денег имеет и самый настоящий патриций. А графский титул купить можно. Чай не Русь матушка — Европа! Все продается — все покупается. Можно целое княжество купить особо не заморачиваясь, главное иметь золото.[52]