— Я люблю тебя, Филипп, — сказала она, задыхаясь. — Люблю…

Он молча смотрел на нее. И он не верил ей. Она ведь и раньше говорила, что любит его, но тогда она не осталась.

— Ты слышал меня, Филипп? — Она приблизилась к нему почти вплотную. — Филипп, я сказала, что… — Голос ее дрогнул, а в глазах заблестели слезы.

Филипп с силой сжал кулаки, чтобы не протянуть к ней руки. А она, судорожно сглотнув, прошептала:

— Я сказала, что люблю тебя, Филипп. Ты слышал?

Не выдержав, он протянул к ней руки:

— О, Шарлотта…

Но она вдруг покачала головой:

— Нет-нет, не сейчас. Пока не надо. Мне нужно еще кое-что сказать тебе. После нашей брачной ночи, Филипп, я пыталась возненавидеть тебя. Я прожила последние три года, убеждая себя в том, что ненавижу тебя. Ведь ты предал меня и…

— Я заслужил это, — сказал он тихо, но отчетливо.

Она кивнула и, всхлипнув, смахнула со щеки слезу.

— Продолжай, Шарлотта.

— И я изо всех сил старалась уберечься от тебя. В какой-то момент мне показалось, что это удалось. Я подумала, что ты больше не сможешь причинить боли. Но потом ты сказал, что любишь меня… — Она снова всхлипнула.

— Я действительно люблю тебя, Шарлотта. — Он утер с ее щеки слезинку. — О Боже, я безумно тебя люблю. Я хочу рассказать тебе, Шарлотта…

Прижав палец к его губам, она сказала:

— Тихо. Помолчи пока. Так вот, потом ты снова солгал мне. Нельзя было верить тебе, но мне очень хотелось поверить. Хотелось верить, что ты изменился.

Филипп тяжело вздохнул. Но он ведь действительно изменился. Только это произошло слишком поздно…

— Я долго боролась с собой, потому что мне очень хотелось прийти к тебе, — шептала она, всхлипывая. — И еще мне хотелось доказать, что я — сильная, что ты больше не сможешь повлиять на меня. — Теперь слезы одна задругой катились по ее щекам. — Но все это не имеет значения. Я рассказала тебе об этом только потому, что ты должен был знать… И еще, Филипп, ты должен знать, что мое место — рядом с тобой. Не в Шеффилд-Хаусе, не в Рутвен-Мэноре, а там, где находишься ты. Без тебя мне нет счастья. Без тебя мне гораздо больнее, чем от всех поступков, когда-либо совершенных тобой. Я знаю, что говорю ужасно сбивчиво; но надеюсь, ты сможешь понять…

— А теперь ты помолчи, любимая, — прошептал Филипп, заключая ее в объятия. — Я люблю тебя, люблю, верь мне, — шептал он ей на ухо. — Прости меня, любимая. Шарлота, прости за все. Ты никогда больше не узнаешь той боли, что я причинил тебе когда-то. Больше никогда…

Он прижался губами к ее губам, и она, обвивая руками его шею, тут же ответила на поцелуй, ответила со всей нежностью и страстью.

Филипп же пытался выразить своим поцелуем все, что он не мог передать словами. И даже в самых прекрасных стихах невозможно было бы выразить его любовь к Шарлотте, объяснить, что он испытывал, когда находился с ней рядом. Прервав, наконец, поцелуй, он прошептал ей в губы:

— Спасибо тебе.

— За что? — спросила она, чуть отстранившись.

— За любовь ко мне. За то, что даешь мне еще один шанс. — Он снова поцеловал ее, не смог удержаться. — Обещаю, что другой шанс мне не понадобится.

— Хорошо бы… — пробормотала она, глядя ему в глаза.

Минуту спустя, высвободившись из объятий мужа, Шарлотта плотно закрыла дверь, о которой они совсем забыли. Когда же она снова к нему шагнула, он заявил:

— Завтра я свяжусь со своим поверенным, чтобы аннулировать прошение.

Она взглянула на него с некоторой настороженностью:

— Но ведь я, кажется, не просила тебя отзывать прошение.

Филипп замер на мгновение.

— Но я думал… — Он со вздохом умолк.

Шарлотта вдруг весело рассмеялась:

— Похоже, ваша светлость, вы еще далеко не все усвоили. Не смей мне навязывать свою волю, Филипп, понятно?

С этими словами она расстегнула верхние пуговицы на рубашке мужа и провела пальцами по его груди. Филипп почувствовал, как неистово забилось его сердце.

А Шарлотта, отступив на шаг, принялась снимать перчатки — причем делала это очень медленно, как бы давая понять, что может и передумать.

Снова взглянув на Филиппа, она с серьезнейшим видом заявила:

— Тебе придется хорошенько потрудиться, если ты хочешь, чтобы я согласилась отозвать прошение о разводе. Да-да, ты должен убедить меня кое в чем. — Отбросив перчатки, Шарлотта добавила: — Как ты думаешь, тебе удастся убедить меня в том, что нам не требуется развод?

Филипп заглянул в глаза жены и увидел в них веселье, страсть — и любовь. Наконец-то любовь!

Вновь заключив Шарлотту в объятия, он прошептал ей на ухо:

— Я сделаю все от меня зависящее, миледи.