Я невольно покосилась на Павла с уважением: все же сумел вложить в наследника манеры и аристократизм, несмотря на окружение. Думаю, тут еще и старый мастер теней приложил руку, потому что откуда бы попаданцу знать все местные тонкости?.. Ну что учиться заставил — уже молодец.

Кирсан внимательно осмотрел вход в подземелье, осторожно сделал первый шаг, проверяя пол и стены на ловушки. Все было тихо, так что следующим ступил в открытый ход Ладинье. Я, не спрашивая разрешения, быстро увязалась следом. Темнейшество покосился недовольно, но смолчал, а потом и вовсе взял за руку. Мол, напросилась, так хоть держись поближе.

Мне было любопытно и страшно одновременно, но оставаться в пустом, гулком и блистающем позолотой зале было ещё страшнее. Потому я мужественно стиснула ладонь Дейрона и побрела за ним по выщербленному столетиями полу. Кирсан, широко и уверенно шагавший впереди, зажег сразу несколько светлячков, так что темно не было. У меня бы сейчас и на один сил не хватило, а рыжий принц, кажется, и не замечал расхода резерва. Или восстанавливался очень быстро.

Спустя пару минут и десяток причудливо переплетающихся коридоров стало ясно, что кто-то прошёл здесь до нас, причем совсем недавно. Кирсан двигался, никуда не сворачивая и уверенно выбирая развилки, будто приходил сюда каждое утро дважды в неделю всю жизнь.

— Откуда он знает, куда идти? — тихо спросила я Ладинье, но не учла предательское эхо. Принц обернулся на секунду, прислушиваясь к чему-то.

— Чувствую, — лаконично пояснил он наконец и снова свернул в неприметный коридор.

В некоторых местах Кирсан тормозил, аккуратно обходя только ему видные камни кладки. Какие именно ловушки скрывались под ними, он не пояснял, а я не горела желанием знать. Судя по пятнам в форме человеческого силуэта на стенах, останков незадачливых нелегалов мы не обнаружим. Испепеляло их мощно. Логично, конечно: в хранилище огненных магов и ловушки будут огненные.

Принц сбавил ход, когда в конце туннеля забрезжил свет. Мы и без того ступали практически бесшумно, а тут вообще перешли на цыпочки. Там, где зарождалось сияние, что-то гудело и потрескивало. Очень знакомо гудело и потрескивало — у меня аж кожа зачесалась от воспоминаний.

Точно такие же звуки сопровождали неудавшийся отъем у меня магии. Тело затрясло — пережитый ужас вернулся, подстегиваемый слуховой памятью. Ладинье, не понимая, что со мной творится, на всякий случай прижал меня крепче к своему боку, а я изо всех сил стиснула зубы, стараясь не клацать ими слишком уж громко.

Прижавшись к стене, практически слившись с нею, Кирсан осторожно выглянул из коридора, вытягивая шею. И не успел остановить Павла, который собственническим прогулочным шагом вышел прямо на ярко освещённый участок. Мы даже не сразу поняли, что происходит.

— Ты все же пришел… — голос старшего принца Оларда был усталым и обреченным. — И выродка своего наверняка приволок.

— Поаккуратнее в выражениях. Вы говорите о будущем короле! — не без пафоса заметил Павел, уходя вперед и скрываясь из нашего поля зрения. Выглядывать я не рисковала, да и Кирсан прижался затылком к стене, только губы его шевелились, бесшумно отчитывая родителя за безрассудство. — Которого, кстати, пытались неоднократно убить. Как вам спалось, ваше высочество, после того, как вы приказали подсыпать яд в молоко младенцу?

Ничего себе! Высокие у них в семье отношения… Так вот почему Лисвер решилась убрать сына из дворца насовсем. Не превентивно, а уже после неудавшихся покушений.

Пожалуй, теперь я ее поступок одобряю еще сильнее.

— Кто же знал, что его нянька сначала пробует температуру? — фыркнул Олард, совершенно не раскаиваясь в содеянном. У меня руки сами сжались в кулаки, так хотелось объяснить принцу природу человеколюбия доступным ему методом. Судя по плотно стиснутой челюсти Кирсана, не одной мне это пришло в голову. — Лисвер сама виновата. Не родила бы вне брака, ничего бы не было. Опозорила и себя, и весь наш род…

— Не стоит переходить на оскорбления, — предостерегающе процедил Павел. — Ты ведь уже получил что хотел. Будь снисходителен к проигравшим.

Не поняла. Что значит «проигравшим»? Не удержавшись, я обогнула распластавшегося по стене рыжего и выглянула в зал.

Подземная пещера была огромна, и ярко освещалась пылающим в самой ее середине миниатюрным солнцем. Слепящее сияние мешало рассмотреть его подробно, но, кажется, в самой сердцевине огня виднелся силуэт человека. Судя по тому, что беседуют всего двое, там сейчас принц Тевейран.

Получается, мы и в самом деле опоздали. Артефакт уже признал наследника. Но как, если прошлый раз он его отверг? Я точно помню: Ладинье говорил, что дара младшего принца не хватает для обуздания королевской реликвии.

Прищурившись и прикрыв глаза ладонью, как импровизированным козырьком, я попыталась рассмотреть происходящее в пещере подробнее. Олард и Павел застыли друг против друга, как дуэлянты, и сверлили противника ненавидящими взглядами. Магию ни один из них не решался применять — в такой близости к артефакту это чревато замыканием, а при всем эгоизме принца гибели целой страны он не хотел: чем он править-то тогда будет?

Позади двоих напряженных мужчин виднелся длинный ребристый куб прибора, на котором переливались всеми цветами радуги мелкие огоньки. Тонкие, едва видные в сиянии трубки и провода отходили от него, исчезая в сердце пылающей реликвии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так вот куда делось изобретение помощника Фирре! Эксперименты мастера Ормера не пропали даром. Собранные запасы магии от несчастных одарённых провинциалов сейчас подпитывали Тевейрана, прибавляя ему сил.

Получается, я была права. Над несчастным принцем действительно ставили опыты. Насколько они были добровольны, учитывая нездоровое стремление его отца к власти, сказать не берусь, но я лично бедолаге не завидую. Мне знакомства с прибором хватило, чтобы истово пожелать никогда его больше не видеть.

К сожалению, мои желания судьба редко принимает в расчёт.

Яркая вспышка ослепила, заставив меня отпрянуть обратно в коридор. В зале невнятно заголосил принц Олард, выругался Павел. Думаю, его не зацепило, иначе бы земляк по-другому выражался…

Тонко и надрывно завыл висящий под потолком несчастный Тевейран.

Пусть он десять раз бабник и балбес, в эту минуту мне его было искренне жаль. Кажется, что-то у них пошло не по плану.