Дженни вспыхнула, губу прикусила, уперлась взглядом себе меж ног. После долгих минут, в течение которых мы с Лиз нетерпеливо теребили ее, она наконец-то выдавила из себя нечто, в звуках чего будто «вода» булькнула.

– Повтори, пожалуйста, – попросила я. – У меня слух не как у собаки.

– Зато от тебя несет как от собаки, – заржала Лиз.

– Пошла ты, знаешь, куда с такими манерами?!

– Я зову свое ненаглядное сокровище «уотерфорд», – сказала Дженни, прерывая нашу с Лиз перебранку.

Мы обе одинаково удивленно воззрились на нее.

– Объясни, – попросила Лиз, отхлебнув вина из бокала.

– Вы ж знаете, – пожала плечами Дженни, – «уотерфордское стекло»[95]такое, что из него лучшую посуду делают. Так что со своего «уотерфорда» я позволяю есть только лучшим.

Лиз фыркнула:

– А почему б тогда тебе не назвать это «китайским фарфором»?

Дженни подумала с минуту, потом ответила, храня на лице удивленное выражение:

– Так я ж никогда не была в Китае.

– Ладно, пошли дальше! – объявила я. – Лиз, тот же вопрос. Назови ту же зверушку.

Чтой-то комната куда-то вбок поехала?

Лиз глотнула еще вина и выговорила, подражая расхожему австралийскому акценту:

– Влагуха. Как в песне поется, «может, влагуха сожрала твой пипчик».

Радио, звуки которого неслись из кухни, наконец, перестало зудеть рекламой и переключилось на музыку.

– Обожаю эту песню, – мечтательно сказала Дженни. – Она меня всю прям упаковывает.

– А штамп она на тебе ставит? – засмеялась Лиз.

– Ага, проститушкин штамп! – заорала я.

С чего это я орала?

– У меня ни одной тату нет, – уверила Дженни.

– Теперь очередь Клэр, а я выбираю, о чем спор, – заявила Лиз.

– Слушай, это я должна выбирать, – возразила я.

– Заткнись, шлюха! Спорим, что ты не пошлешь Картеру фотку своих сисек.

– Погоди, что ты сказала? – переспросила Дженни. – Не расслышала тебя без очков, – бормотала она, разливая вино по бокалам. Лиз, не обращая на нее внимания, по-солдатски проползла по полу, схватила мой телефон, лежавший в центре кружка, что мы образовали, и вручила его мне. Я и секунды не колебалась, выхватила из ее рук мобильник и нажала на нем кнопку фотоаппарата, залпом выпив остатки вина из бокала: жидкой храбростью поднакачалась.

Задрав футболку с лифчиком до самого горла, я вытянула руку перед собой как можно дальше и быстренько щелкнула картинку. Футболка с лифчиком вернулись на исходные рубежи, а я перебрала контакты в своем телефоне прежде, чем кто-то успел слово вымолвить.

– Гребаная шелуха! – восторженно выпалила Лиз. – Я ж имела в виду только фотку декольте. Мне и нужды не было, чтоб ты тут начала своими завлекалками перед нами размахивать.

– У Клэр классные бобосы, – вздохнула Дженни, печально глядя на перед свой футболки.

Я приложила сисечное фото к пустому сообщению, отстукала текст «Мы ждем тебя» и надавила на «отправить».

Вот это был взлет! Теперь я вовсю ощущала себя типа Жанной Д’Арк, только, может, из какого-нибудь нынешнего кино. Гореть на костре – звучит как-то не забавно. Зато меня совершенно колбасит от короткой стрижки, от скандирующих «честное честно» людей, которые толпами идут за мной и моими беззаконными друзьями, попирая границы государства. Я повернула к Лиз телефон и показала ей текст.

– О, маленький кузнечик, ясно, что тебя не научить ничему, – сказала Лиз, делая вид, что смахивает с глаза фальшивую слезинку.

– В данный момент я не чувствую себя очень вразумнительной, – промямлила Дженни, шлепаясь на спину и уставив взгляд в потолок.

– Вразумительной! Вразумительной, Дженни. Твою ж мать, кто-нибудь, достаньте этой сучке «Энциклопедию Британика», – заорала Лиз со своего места на полу.

– ЧЕСТНОЕ ЧЕСТНО! – вопила я, вздымая кулак.

Я принялась складывать брошюрки, а Лиз на карачках переползла к Дженни и попробовала помуштровать ту, как новобранца, по фонетике. Пока она заставляла Дженни отжиматься и повторять за ней слова, я встала и пошла на кухню порезать сыра и прихватить тарелочку крекеров.

Соображение задним умом: орудовать сыром на терке, когда кровь при анализе на «мерло» выдавала в высшей степени положительный показатель, было не лучшей затеей.

* * *

– По яйцам! Лупи его по яйцам!

Я опустился на диван и закатил глаза, поняв, что в схватке Абсолютного бойцовского чемпионата, которую мы смотрели, начался новый раунд.

– Лады, серьезно. Кончай с разговорами про лупить по яйцам, – заворчал я.

Дрю глянул на меня и надулся:

– Да ладно тебе, твой парень даже не проснулся.

Я оглянулся на спавшего на диване Гэвина. Его тельце свисало с валика дивана, голова и ручонки болтались, едва не касаясь пола, а коленки зарылись в подушки. Как, черт возьми, он смог уснуть в таком положении?

– Просто хочу уберечь тебя от ярости Клэр. Честно, ради твоей же собственной безопасности, – проговорил я, глядя на футболку Дрю с нарисованной парочкой, медленно бредущей по песку, и надписью: «Обожаю долгие прогулки по пляжу… после купания в анале».

– Да я на всех на вас яйца положу, – сдавленно выговорил во сне Гэвин, по-прежнему свешиваясь с конца дивана.

Я значительно посмотрел на Дрю.

– Эй, Картер, – позвал меня вернувшийся с кухни Джим. – Зачем Клэр шлет мне фотку своих сисек, сопровождая ее словами: «Мф жгем Етбя», а?

– Что?! – в один голос вскрикнули мы с Дрю.

Джим протянул мне мобильник, и я склонился посмотреть.

– Серьезно? – завопил Дрю. – Клэркины титьки на этом мобильнике? – Он соскочил с дивана и попытался перехватить мобильник раньше меня.

Перепугавшись, я слетел с кресла прямо ему на спину и руками сдавил шею.

– Ты что, твою мать, делаешь? Отпусти меня, раздолбай, – вопил Дрю, крутясь и пихаясь, стараясь скинуть меня.

– Даже не думай смотреть на эту фотографию, елдосос, – пригрозил я, силясь удержать его шею в захвате одной рукой, а другую протягивая к Джиму за мобильником.

Телефон же вдруг выдал сигнал, Джим рванул его к себе и округлившимися глазами разглядывал увиденное. Дрю перестал дергаться, и мы оба просто стояли, ожидая. Ну, скажем, это Дрю стоял, а я по-прежнему болтался у него на спине, как вареная макаронина.