– Пожалуйста.

– Умоляю тебя.

– Хорошо.

– Хорошо.

– Прекрасно.

– Если ты так считаешь.

– Я уже на пути домой. Совсем не могу уснуть.

– Почему ты так говоришь?

– Нет. Я с его отцом.

– Похоже, ты удивлена.

– Клянусь.

– Чтоб я так жил.

– Нет. Чтоб я так жил. Именем моего покойного отца.

– Это не то, что ты думаешь.

– Хватит. Я тебя умоляю.

– Нас могут услышать.

– Да. На одну минуту…

– Хорошо. Я уже одной ногой на пороге.

– Ты не понимаешь.

– Ты даже не пытаешься понять.

– Хорошо.

– Хорошо.

– Стоп. Довольно.

– Я виноват, я знаю.

– Только я. Я говорил уже тебе.

– Хорошо.

– Позже.

– Хорошо.

– Позже.

– Как ты разговариваешь?

– Что это вдруг?

– Ты сошла с ума.

– Я тоже.

– Как у тебя язык поворачивается?

– Я слышу.

– Нет. Это не так.

– Умоляю тебя… нас слышно.

– Я сойду от этого с ума. Прошу тебя…

– Как ты можешь… это же сумасшествие.

– Отрезать свои груди?!

– Все, что захочешь…

– Обещаю.

– Это для меня невыносимо тяжело. Но я попробую преодолеть себя… ведь это – любовь. Дай мне время…

– Ты тоже можешь завести себе кого-нибудь…

– Я не возражаю…

– Все, что ты захочешь…

– Хорошо.

– Не сейчас.

– Не сейчас.

– Я тоже.

– Никогда. Ты не посмеешь.

– Хорошо. Но позже.

– Тогда я никогда не вернусь домой.

– Нет. Прямо сейчас. Через десять минут. Я уже стоял на пороге, когда ты позвонила.

– Больше не звони. Обещай мне.

– Я вешаю трубку.

– Я вешаю трубку.

– Я вешаю трубку.

– Я вешаю трубку.

– Нет. Он уснул. Здесь только его отец.

– Клянусь здоровьем девочек.

– Ты за это заплатишь.

– Хватит. Я отключаюсь.

– Цви… это звонили мне.

– Да. Она. Виноват я сам – не нужно было оставаться так надолго. Но все будет хорошо. Если она позвонит снова, скажи ей, что я ушел. Не разговаривай с ней. Всего хорошего, мистер Каминка. Не знаю, увидимся ли мы снова.

– Да. Возможно, в аэропорту. Вы возвращаетесь ведь вечером во вторник?

– Возможно. Мысль неплохая. Разумеется.

– Я буду ждать вас там ровно в пять.

– Ухожу. Буду ждать вас в пять. Обо мне не беспокойтесь. И в любом случае – желаю удачи. Ну, хватит, а то я никогда не уйду. Прошу извинить меня. Я совсем не собирался заходить. Просто вышло так, что я проходил мимо, постучал, как птичка. А вы поднялись… а ты, Цви, услышал меня…

– Не мог бы поклясться, что сгорал от нетерпения встретиться с тобою. Я ведь не опоздал, не так ли? Надеюсь, ты это заметил.

– Конечно.

– Конечно… конечно… не нужно мне было спрашивать. Вот он, я, и все тут. Полагаю, ты должен был думать так: надо ловить в свои сети как можно больше… Вот и этого – засунуть его в пробирку, а ее заткнуть пробкой и засунуть в дальний угол секретера, где хранится картотека… и еще: если мне позволен будет (заметим в скобках) краткий комментарий, добавлю, что твой оптимизм несколько преждевремен. Сколько раз я за это время приходил к тебе? За эти два… или три месяца? И каждый раз я говорил себе: «Ну все, это конец». Конец этим играм, парень, плати по счетам и прощайся. И к слову, что касается оплаты – я все еще не спросил тебя, сколько ты берешь за право и удовольствие балаболить здесь со мной, оказывая, разумеется, этим мне большую честь?

– Тысячу пятьсот.

– Неплохо… совсем неплохо… Но не чрезмерно. Вовсе нет. Кое-кто из твоих коллег много жаднее. Я оплачу счет, а потом мы полюбовно разойдемся. Так что я оплачу его, не переживай. Да, я оплачу… скорее всего оплачу… Я, во всяком случае, в это верю… Да и почему бы нет? Ты это заслужил… Только никогда сам не говори на эту тему. Но ты ведь и в самом деле полагаешь, что в вопросе об оплате мне можно доверять?

– Полагаю, что можно.

– Ну что ж, приятно слышать. Блажен, кто верует. Нет, нет, не беспокойся. Ты не должен воспринимать это как незаслуженный комплимент. За то, что ты в меня веришь. Я действительно тебе заплачу. Ну а потом?.. Будет видно. Главное, что мы это попробовали… Приобрели, так сказать, опыт. Прошли сквозь это. Потому что в наше время невозможно представить нормальный разговор между двумя цивилизованными людьми без того, чтобы раньше или позже не прийти к обсуждению ситуации, звучащей как «я и мой духовный наставник» или же «мой духовный наставник и я». С таинственной улыбкой на устах и блеском глаз человек приобретает опыт, знакомясь с техническими деталями, определяет уровень оплаты и специализацию различных контор. Но объявить начало дискуссии надлежит лишь тебе. Нет ничего позорного в том, чтобы открыть ее где бы то ни было, но есть определенные границы, чему она может быть посвящена, чего может – или не может – касаться. А потому сейчас я тоже могу получить небольшое удовольствие, рассказав тебе о собственном моем небольшом приключении. Я тоже там был. А что я там встретил? Талмудический жаргон и жаркое обсуждение всем давно опостылевших философских проблем. Пятидесятиминутное красиво упакованное лекарство для полузасохшего эго, но абсолютно безопасное. Неспособное причинить ни малейшего вреда. Засим, с твоего любезного разрешения, я беру обратно свои предыдущие возражения.

– Значит, у тебя были возражения?

– Более или менее. Но что важнее всего, не забывай, что я полностью отдаю себе отчет в том, что они означали.

– Замечательно. И тем не менее, может, нам стоит затронуть другой, не менее важный аспект…

– А именно?

– Время и место наших будущих встреч…