– Конечно, – говорит Дафна, и ее желудок сжимается еще сильнее.

Требуется чуть больше часа, чтобы добраться до края Тревайльского леса, и Байр ведет свой отряд дальше на север, – мимо этого места они не проезжали по дороге сюда, – объяснив, что конюхи сказали ему, будто лагерь находится недалеко от реки Тэк.

– Будет лучше пойти пешком, чтобы нас не услышали, – говорит Байр, останавливая свою лошадь и спешиваясь. Дафна и остальные следуют его примеру.

– Леви, Нильс, Эвайн, вы трое обходите с северной стороны, а мы пойдем с юга. Все расходимся веером, чтобы охватить как можно больше территории, – говорит он. – Если заметите какие-то признаки, что мальчики тут, то помните: их безопасность – это наша первоочередная задача. Не атакуйте, если вы в меньшинстве, лучше запомните место и обратитесь за помощью. Убивайте только в случае крайней необходимости – у меня есть вопросы, которые я хотел бы задать похитителям.

Остальные кивают, и Дафна не может не впечатлиться тем, как лихо Байр отдает команды. С тех пор как после смерти Киллиана он неохотно взял на себя роль принца, юноша, казалось, не был заинтересован ни в чем, что связано с властью. Хотя теперь Дафна знает, что это, по крайней мере отчасти, из-за его связи с повстанцами. Но, видя его сейчас таким, она понимает, что независимо от того, будет ли он в итоге сидеть на троне, у него есть все задатки сильного лидера.

Они находят высокий дуб, к которому привязывают лошадей, а затем расходятся в разные стороны. Как только Дафна отходит на достаточное расстояние от остальных, она достает свои кинжалы, держа по одному в каждой руке и начинает искать любые признаки присутствия здесь людей. Она ступает тихо и быстро – если принцы действительно где-то поблизости, ей нужно найти их первой.

На ходу она лениво вертит кинжалы в руках. Понимая, что это из-за нервов, Дафна говорит себе, что нервничать не из-за чего. Она знает, что должна сделать, и едва ли это станет ее первым убийством. Все, что она знает о Гидеоне и Риде, говорит ей, что убить их не составит никакого труда. Но в мертвой тишине леса голос Софронии в голове Дафны становится все громче.

Теперь ты видишь, как она была неправа и как неправы были мы, когда выполняли ее приказы.

Дафну так сильно захватывают эти мысли, что она теряет счет времени и уже не понимает, прошли минуты или часы с тех пор, как они оставили лошадей. Но положение солнца, проглядывающего сквозь кроны деревьев, подсказывает ей, что прошло не так уж много времени. Тридцать минут? Сорок пять?

– Гидеон, подожди.

Ее мысли прерывает темаринская речь, и она замирает. В ее душе снова начинается схватка между трепетом и страхом. Она узнает этот голос. Рид. Они здесь. И что еще более удивительно… Рид не кажется испуганным или расстроенным. Его голос звучит так, как будто мальчик едва сдерживает смех.

– А теперь тише, вы оба, – говорит другой голос, тоже на темаринском и без малейшего намека на акцент. Голос мужской и незнакомый, но в нет признаков недружелюбия.

Дафна подкрадывается ближе, убирает кинжалы в ножны и, вытащив вместо них свой лук, взбирается на снежный гребень и натягивает тетиву, пригибаясь, чтобы ее не заметили.

Она окидывает взглядом открывшуюся перед ней сцену – небольшой лагерь с тремя палатками и пепелищем потухшего костра. Гидеон и Рид находятся на дальней стороне лагеря от того места, где прячется Дафна. Они бросают друг в друга снежки, а рядом на валуне боком к ней сидит молодой человек. Дафна видит достаточно, чтобы отметить, что он красив, но выражение его лица задумчиво и угрюмо. Дафна направляет на него свою стрелу – ей нужно будет убить его до появления мальчиков, но если она выстрелит сейчас, Гидеон и Рид закричат, предупредив остальных членов группы Дафны об их местонахождении, а она не может этого допустить.

– Сколько еще мы собираемся здесь оставаться, Ансель? – спрашивает Гидеон, прекращая игру в снежки, чтобы подойти к юноше.

Ансель. Это имя вызывает у Дафны смутные воспоминания, но она не может понять, откуда оно ей знакомо.

– По меньшей мере день, – говорит он, качая головой. – Из-за непогоды корабли пока не отплывают. Никто не хочет рисковать, пересекая Вистельское море в таких условиях.

Гидеон громко вздыхает.

– Но Леопольд…

– Твой брат не хотел бы, чтобы ты попал в водоворот, и сможет подождать еще несколько дней, – говорит Ансель.

Когда до Дафны доходит смысл сказанного, у нее мурашки бегут по коже. Ансель, кем бы он ни был, лжет Гидеону и Риду, обещая отвезти их к Леопольду. Но почему они ему верят?

Она вспоминает, что Евгения упоминала Анселя. Это имя юноши, с которым Виоли якобы была в сговоре. Это он возглавлял беспорядки в Кавелле. В ней вспыхивает гнев, но все это по-прежнему не имеет смысла – с какой стати Гидеон и Рид ему доверяют?

– Лео!

Услышав голос Рида, она сначала смотрит на него, а затем на фигуру, выходящую на поляну с противоположной стороны леса. Леви, или, скорее, Леопольд. Одно и то же. Дафна переводит стрелу на него, затем обратно на Анселя. Секунда внутреннего спора, и она останавливается на этой цели.

– Встаньте позади меня, вы оба! – рявкает Леопольд. Его глаза прикованы к Анселю, а меч в его руках сжат так, что его костяшки пальцев побелели.

Широко раскрыв глаза, Рид делает, как он говорит, но прежде чем Гидеон успевает сделать то же самое, Ансель хватает его, удерживая как щит и прижимая лезвие кинжала к шее мальчика.

Дафна могла бы решить все это с помощью нескольких стрел: одна в Анселя, который в тот же момент наверняка перережет горло Гидеону, затем одна в горло Леопольду и, наконец, в горло Риду. Она не сомневается, что попадет в цель, но она не может выпустить три стрелы так быстро, чтобы никто не успел закричать. А тогда сюда прибежит остальная часть группы, и, увидев ее стрелы, у них появятся вопросы, на которые Дафна не сможет ответить.

Она шепотом отпускает проклятие. Пока что ей не остается ничего, кроме как ждать и наблюдать.

– Ты должен быть мертв, – говорит Ансель Леопольду. – Если бы эта сука не…

– Софрония оказалась умнее тебя, – перебивает Леопольд. При звуке имени своей сестры Дафна крепче сжимает лук.

– Лео, помоги, – хнычет Гидеон. Даже на расстоянии Дафна видит, как лезвие Анселя вонзается в кожу шеи Гидеона – еще не до крови, но