Зак постучал пальцами друг о друга.

– Я думаю, что у созданного твоим отцом противоядия были недостатки. Ему наверняка пришлось преодолеть какие-то технические препятствия.

Рейн озадаченно сдвинула брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Насколько я знаю, твоя тетя прожила дольше, чем кто-либо из тех, кому вводили препарат, а потом лишали его. Во всех остальных случаях принимавшие наркотик умирали в течение нескольких дней: в основном в результате самоубийства, но Велла Талентайр, несмотря на все свои странности, не сошла с ума и не наложила на себя руки. Это делает ее случай уникальным.

Все присутствующие некоторое время обдумывали услышанное.

В конце концов Рейн зашевелилась в кресле и нарушила молчание:

– В таком случае тебе, наверное, интересно будет узнать, что еще сделала тетя Велла той ночью.

Зак внимательно посмотрел на Рейн.

– Мой отец хранил свои записи в трех экземплярах: в компьютере, в распечатанном виде и в личном дневнике. Уайлдер Джонс знал об этом и потому уничтожил все три варианта. Но перед его приездом тетя Велла успела сфотографировать страницы дневника, в которых описывался процесс создания противоядия, и в ту ночь забрала фотокопию с собой.

Зак прищурился:

– В рапорте говорится, что Уайлдер обыскал Веллу, прежде чем посадить вас в машину.

– Может быть, он думал, что мне достаточно травм для одного дня, или просто отвлекся на бившуюся в истерике Веллу. В общем, меня он не обыскал. А тетя Велла спрятала копию записей в мою книгу. Так что это я вынесла формулу отца из лаборатории.

Все одновременно посмотрели на лежащую на столе тетрадь.

– Она забрала у меня фотокопии, как только мы вернулись домой. Я не видела их до тех пор, пока не начала читать этот дневник. Они лежали в самом конце тетради.

Зак загадочно смотрел на языки пламени.

– Что ж, одна из тайн семьи Джонс раскрыта.

– Какая? – спросила Рейн.

– Теперь понятно, почему в последние три месяца своей жизни дядя Уайлдер жил на грани риска. Все говорили, будто он ищет смерти. Мама оказалась права. Причиной подобного странного поведения была женщина.

Рейн посмотрела на Зака:

– Ты хочешь сказать, что веришь, будто он по-настоящему влюбился в Веллу?

– Думаю, дядя Уайлдер встретил любовь своей жизни, но настолько все испортил в отношениях с Веллой, что, должно быть, решил: надежды на счастье нет. Именно поэтому и обрек себя на смерть.

Рейн долго раздумывала над словами Зака, наконец вымолвила:

– Ему не стоило ей лгать.

– Она тоже лгала ему насчет формулы, – парировал Зак.

– Словом, лгали друг другу оба, – мрачно констатировал Гордон. – По собственному опыту могу сказать, что подобный подход к межличностным отношениям ни к чему хорошему не приводит.

Чуть позже позвонил Бредли Митчелл. Трубку взял Зак. Закутанная в махровый халат Рейн вышла из ванной, когда он как раз заканчивал разговор. Отключив телефон, Зак посмотрел на нее.

– Митчелл сообщил, что Кессиди Катлер как-то ухитрилась отыскать в клинике открытое окно, спрыгнула вниз и сломала себе шею.

Рейн опустилась на край кровати и сложила руки на коленях.

– Самоубийство.

– Да.

– А что с Ники Пламер?

– Пока жива. Но врач говорит, что она все глубже погружается в психотическое состояние. Она больше не разговаривает и вообще ни на кого не реагирует. Никто не верит, что она выйдет из этого состояния. – Зак сел рядом с ней и взял ее руку в свою. – Все та же старая схема.

– Бредли рассказал что-то еще об убийствах, совершенных Кессиди Катлер?

– Сказал, что дело выглядит довольно внушительным.

На лице Рейн отразилось довольство.

– Оно продвинет его по карьерной лестнице. И самое приятное в этом то, что ему не придется делить почести и славу с подругой-экстрасенсом.

Зак опрокинул Рейн на спину, уперся руками в матрас по обе стороны от ее лица и склонился над ней:

– Я очень надеюсь, что ты не станешь сейчас говорить, будто скучаешь по работе с ним, потому что мне такие упоминания ужасно не нравятся.

Рейн обхватила Зака за шею:

– Как ты это делаешь?

– Делаю что?

– Выглядишь грозным, опасным и в то же время невероятно сексуальным.

Казалось, Зак некоторое время всерьез обдумывал слова Рейн.

– Будь я проклят, если знаю ответ. Наверное, это…

– Дар. – Рейн рассмеялась и притянула Зака к себе. – Не по Бредли я скучаю, а по работе.

Зак нежно поцеловал Рейн в губы, а потом поднял голову:

– Знаю. Я понимаю, каково это – иметь такие способности, как у нас. Но не беспокойся: в качестве жены магистра и внештатного консультанта «Джи и Джи» ты найдешь применение своим способностям.

Рейн удивленно заморгала:

– Я стану агентом «Джи и Джи»?

– Почему бы нет? Ты рождена для этой работы.

– Ух… А ты обсуждал это с Фэллоном Джонсом?

– Обсуждать нечего. Я же босс.

Зак погасил смех Рейн поцелуем, заполнившим пространство вокруг постели невидимой потрескивающей энергией.

Вашингтон.

Психиатрическая лечебница Уинтер-Коув,

позже той же ночью

Санитар остановился у палаты 705 и заглянул внутрь через маленькое окошко. Пациентка все еще спала. В бледном свете луны он видел очертания ее фигуры на кровати. Она лежала в той же позе, что и часом раньше: на боку, спиной к двери, натянув одеяло на голову и не двигаясь.

Что-то неестественное было в ее спокойствии. Санитар дежурил в этом отделении больницы с того самого момента, как сюда поместили эту странную пациентку. Но еще никогда она не спала так беспробудно.

Санитара охватило беспокойство. Женщину тщательно охраняли, чтобы она не совершила самоубийство, но он работал здесь довольно долго и поэтому знал: те, кто хочет лишить себя жизни, как правило, преуспевают.

Санитар набрал секретный код, открывающий дверь, вошел в палату и двинулся к кровати.

– Мисс Пламер? Вы не спите?

Наклонившись, чтобы тронуть пациентку за плечо, он понял: фигура на кровати сложена из подушек и свернутого одеяла, но было уже поздно.

Санитар услышал за спиной легкое шарканье тапочек по кафельному полу, а в следующее мгновение голову взорвала боль, и мир вокруг погрузился во тьму.