— Нет, — уверенно сказал Метла. — Машка теперь ручная, даже на унитаз без моего разрешения не сядет. Остальных, кто тогда у Газона гулял, тоже вызывать перестали. Все тихо. Похоже, и вправду пронесло, так ведь?

Родик размазал свой окурок по ножке скамейки и поднялся. Метла поднялся тоже.

Сегодня пятница, конец недели, Хой собирает летучку. На часах шестнадцать сорок, все, наверное, уже собрались. Родик может и опоздать, он ничем Хою не обязан, он — полноправный партнер, неизменная величина, бугор, босс. Он обеспечивает для «Визиря» легальный статус, снабжает гарантийными письмами под кредиты и заминает через папочку разные мелкие неприятности.

А вот Метле опаздывать нельзя. Метла, хоть он и друг Родику, но для Хоя не больше чем цепной пес. Опричник. Специалист по грязным делам.

— Кстати, Курлова Серегу помнишь? — спросил вдруг Родик.

— Кто такой?

— Ты нас возле общаги от Толстого Витька выручал. У Курлова подруга еще была, блондинка в белых штанах.

— Ага, — кивнул Метла. — Курлов тоже не худой, как мне помнится. Мы собирались его покатить за компанию со всеми. А что?

Вдвоем они поднялись на крыльцо. Метла открыл дверь и, отступив в сторону, пропустил Родика. Это у него как-то само собой вышло, на автомате. Родик даже не улыбнулся, вошел внутрь. Метла последовал за ним.

— Курлов, оказывается, у нас работает, в «Визире», — сказал Родик, шагая по полутемному коридору. — Грузилой.

— Простым грузилой? — Метла удивился. — Вы же однокурсники…

— Я его не видел здесь ни разу, Вал Валыч только сегодня сказал мне. Он собирается Курлову после летучки дыню вставить в одно место. Непонятки какие-то у них.

Родик и Метла поднялись на второй этаж, где находился главный офис директора общества с ограниченной ответственностью «Визирь» Юрия Петровича Хоя. Родик прикурил новую сигарету и прошел в кабинет, а Метла остался в коридоре чесать языком с двумя охранниками и зорким взглядом приглядывать за окрестностями. Да, раньше все было просто: у кого кулаки крепче, тот первым проходит в дверь. Проще некуда. Теперь многое изменилось. Но Метла не завидовал своему лучшему другу — как-никак у цепных псов бывают свои маленькие радости: баночка пива за приятной беседой, тихарной косяк в рукаве. Не так уж и мало. К тому же все псы попадают в рай — ведь так?

* * *

Ну и офис он себе отгрохал. Это надо видеть. Когда Хой выкупил трехэтажное здание архитектурных мастерских на Средней улице, никто из его друзей и не подозревал, что он там устроит. Ясное дело, думали, — оштукатурит стены «байрамиксом» по 55 долларов за упаковку, потому что все «новые» в Тиходонске штукатурят стены «байрамиксом»; покроет крышу металлической черепицей Rhust — потому что все «новые» кроют крышу черепицей Rhust; вставит окна с пластиковыми рамами и популярнейшим в Тиходонске коэффициентом звукоизоляции 30 dB; уложит плитку «гранито грис» самой ходовой пятой категории; навесит любимые тиходонцами потолки «Чикаго металлик» по самой любимой цене от $16 и самого любимого размера плитки 600х600… Короче, как у всех.

Хой так и сделал в конце концов. Но он сделал и кое-что еще. Две недели день и ночь в бывшем здании архитектурных мастерских работала приглашенная Хоем бригада турок строителей. За каждый квадратный метр, за каждый человеко-час Хой платил этим туркам раза в три больше, чем положено любому, пусть даже самому талантливому турку в Тиходонске. Они производили столько шума, что весь квартал две недели не спал, не смотрел телевизор и почти не разговаривал. Когда турки наконец покинули здание, оказалось, что вместо трех этажей там осталось только два. Они сняли перекрытия между вторым и третьим, отчего потолки взлетели метров на пять, снесли все перегородки и воздвигли в углу стеклянную «чудо-башню», где сейчас располагается кабинет самого Юрия Петровича Хоя. В башню ведет железная винтовая лестница с низкими перилами, а внизу стоят конторские столы из дубового массива — и если бы не декоративная штукатурка «байрамикс», если бы не пластиковые рамы и не потолки «Чикаго металлик», то все это вкупе походило бы на цех в тюремной промзоне.

Хой был очень доволен.

Когда на дворе обычный рабочий день и все складывается неплохо, Хой сидит в своей башне с восьми утра до восьми вечера и поглядывает вниз через огромное панорамное окно. Глаза у него быстрые и внимательные, под глазами висят мешки, большое грубое лицо будто покрыто слоем серой пыли — лицо человека, долгое время общавшегося с бутылкой и большими деньгами.

Хой любит цитировать разные бытовые мелочи из своего темного прошлого, проведенного в холодных бараках под Волковыском. Он любит наблюдать с высоты, как работает его управляющий Вал Валыч, как работают его бухгалтеры, секретари, «буксиры» и курьеры. Все как на ладони. Ша.

Обычно конторские сидят здесь до шести, но сегодня, как и всегда в конце рабочей недели, уже в половине пятого столы очистились, все убрались по домам. Остались лишь несколько «буксиров», ведущих отдельные отрасли (или — темы, как называет это Хой), главбух, управляющий Вал Валыч и Родик Байдак. Верхушка. Элита. Словно подчеркивая это, Хой собрал их в своей башне, усадил за стол… Итак, с чего начнем?

«Визирь», как и любая умеренно процветающая фирма, крутил деньги где только мог, не ограничиваясь общепитом и продуктами питания. Здесь продавали кондопожскую бумагу и картон, дешевые американские зажигалки «Либерти», медицинские сканеры для диагностики желудочных заболеваний, поп-корновские аппараты, листовой металл — и кое-что еще, далеко выходящее за рамки уставной деятельности «Визиря»…

Например, наркотики. Конечно, наркотики. Они давали до тысячи процентов прибыли, притом не облагаемой налогом.

Сегодняшняя летучка была краткой. «Буксиры» и главбух отчитались за пять минут.

Хой распорядился потихоньку сворачивать всю мелочевку и поп-корн — и плотнее работать с Кондопожским комбинатом. Бумага последний раз дорожала еще в июне, сейчас все успели привыкнуть к новым ценам и ждут очередного подорожания.

Поэтому будут сметать все до последнего рулона. За лето в области появилась дюжина новых издательств и газет — и примерно столько же контор, торгующих бумагой, окончательно накрылись. Круг потребителей расширяется, круг поставщиков сужается, шансы оставшихся в живых повышаются, «Визирь» не должен упустить свой шанс… Ну и все в таком духе.

Когда Хой кончил говорить, «буксиры» и главбух убрались. С Вал Валычем и Родиком у Хоя была своя тема. Последнюю партию кокаина они заказали в Тайпаке, в западном Казахстане. Товар пришел в срок, запаянный в металлические банки с надписью «Тушенка свиная пряная», — но в пятнадцати банках из ста сорока пяти зазор между верхней границей порошка и крышкой был чуть большим, чем это полагается. Недовес? Да. Но не в этом дело. Хоя больше всего волновало, что таможенники имеют привычку вскрывать консервные банки, внутри которых что-то подозрительно шуршит вместо того, чтобы булькать или вообще молчать.

Хой сказал, что терпеть не может, когда в таких делах небрежничают. Это рано или поздно выходит боком.