Не было девчонки, которой не польстило бы внимание "монстра с «Камчатки» Игоря Белло, чьи старшие братья поочередно отдыхали на Колыме. Родители Глеба Брошева, потомственного отличника, испокон веку выписывали «Литературку», «Иностранку» и какие-то полуподпольные «Философские штудии» — однако дома у них хранился, как реликвия, роскошный альбом татуировок, изданный в Англии.

…Подняв обвинительные заключения, Денис просмотрел списки свидетелей, дававших показания по делам Потапова, Гуцула, Есипенко, Федоренкова и Журбы. Фамилии Димирчяна там не было. Куда любопытней оказались справки, затребованные следователями из школы. Это были настоящие сексотовские доклады: с кем дружил, с кем дрался, у кого списывал, в каком классе начал курить или пить, отношения с девочками, отношения с родителями. Имя Газароса Димирчяна упоминалось в этих записях неоднократно; похоже, он водился со всеми трудными подростками девяносто пятой школы. Особенно — с Гуцулом и Есипенко… А это уже кое-что.

Денис позвонил майору Суровцу:

— Я передам вам несколько фотографий, попросите кого-то из оперов показать их матери Димирчяна. Возможно, с кем-нибудь из этих ребят Димирчян часто контактировал в последнее время.

Потом он достал с полки пухлое дело Берсенева — Старыгина, подержал в руке, прикидывая тяжесть. Килограмма два потянет. Бегло пролистал бумаги, притормаживая взглядом на заглавных буквах Г (Гуцул… Гуцул… нет, не видно) и Е (Есипенко… редкая фамилия… Еремеев, Ерошин… не то… нет). Потом зашел к Тане Лопатко, попросил домашний телефон следователя, который вел это дело до своего увольнения. Фамилия у следователя была роскошная: Кугуриди. Трубку подняла женщина, судя по голосу — крашеная блондинка не старше двадцати пяти: хозяина дома нет, он на работе… Где работает? Частным нотариусом. Что ж, хорошая работенка. И денежная — не сравнить со следственной.

Ближе к обеду Денис дозвонился нотариусу.

— Бог ты мой! — воскликнул Кугуриди. — Какие еще фамилии?.. Гуцул? Есипенко? Да откуда мне упомнить их всех, дорогой коллега?.. Они в деле упоминаются? Нет?..

Ну, значит, и на базе нет. Логично? Всего вам доброго.

Денис решил не сдаваться. Он прикурил от тлеющей сигареты новую и снова полез в папку.

В деле имелся подробный план перемещений фургона, на котором работали Берсенев и Старыгин; это был небольшой «РАФ», приспособленный для перевозки продуктов, на кузове — яркая надпись: «СЕТЬ ЗАКУСОЧНЫХ „ПИРОЖОК“. ОБЖОРА, НЕ ПРОХОДИ МИМО».

Родная фирма Берсенева и Старыгина называлась «Пирожок», она имела несколько торговых мест в центре Тиходонска и на вокзалах, там отпускали горячую колбасу, пиццу и пиво в розлив. 25 апреля, в день убийства, водители совершали обычный маршрут по закусочным и складам, в обеденный перерыв выехали на Южное шоссе, где по дешевке заправлялись на закрепленной АЗС. Именно на Южном шоссе, на шестом километре, и был найден фургон с двумя трупами.

Денис выписал на бумажку названия всех лотков и ларьков, куда заезжали в тот день Берсенев и Старыгин, рядом проставил фамилии одноклассников Димирчяна, с кем тот общался в школьную пору. И отправился к Суровцу.

— Очередная рабочая гипотеза, Денис Александрович? — раздраженно произнес майор, окидывая взглядом список. Вопреки книгам и фильмам, розыскники и следователи не любили избытка гипотез.

Денис развел руками.

— Нужно проверить фамилии работников на торговых точках, — сказал он. — Возможно, там окажется кто-то из старинных дружков Димирчяна. Если так, то они могли видеться с Берсеневым и Старыгиным незадолго до убийства. И не только видеться.

— Делать тебе нечего, — недовольно сказал Суровец. И нехотя накорябал что-то карандашом на листке настольного календаря.

— Ловишь рыбку в мутной воде. Лучше бы накидал карточек на раскрытия.

— Зато уха будет вкусная, — сказал Денис.

Видно, майор не очень ему поверил.

На работу Денис решил не возвращаться и, выйдя от Суровца, прямиком отправился в девяносто пятую школу. Всю дорогу он придумывал уважительную причину для того, чтобы постучаться в учительскую и спросить: «Валерия Михайловна на месте?»

Оказалось, мог и не придумывать: рано поседевшие учителя сообщили, что Валерия (не Валерия Михайловна и не Лера, именно — Валерия) сейчас в министерстве, подписывает какие-то бумаги. Вернется ли — неизвестно.

Денис почему-то вспомнил о подростках, что дрались у школьного крыльца в прошлый его визит. Он позвонил домой из таксофона, сказал матери, что задержится, затем нашел во дворе свободную беседку, откуда школа смотрелась как на ладони, устроился там и стал ждать. Скоро начался дождь. Пыльный асфальт спортивной площадки сперва покрылся редкой влажной сыпью, а спустя минуту уже весь оказался под водой. Было хорошо сидеть в беседке и слушать, как молотят по крыше холодные капли, а в пальцах потрескивает огнем сухая вкусная сигарета. Денис надеялся, конечно, что Валерия прихватила с собой зонтик… хотя, честно говоря, еще больше ему хотелось, чтобы она появилась сейчас на горизонте мокрая до нитки и забежала к нему в беседку, и оставалась до тех пор, пока не утихомирится дождь.

Лило больше получаса, а потом из-за туч выглянуло низкое, спело-красное солнце.

Денис выкурил одну за другой еще две «гитаны». Валерия вернулась в начале шестого, на ней был абсолютно сухой приталенный плащ, а из кармашка сумки выглядывал пестрый пятачок зонтика.

— Здравствуйте, — сказал ей Денис.

— Здравствуйте, — сказала Валерия, нисколько не удивившись.

Оказывается, придумывать ничего не надо было и объяснять тоже. Валерия сказала:

— Я уже думала звонить вам сама (Денис почувствовал внутри приятный холодок).

Вчера заходила Анна Марьяновна Сазончик, она до девяносто пятого вела у нас новейшую историю. И хорошо помнит выпуск девяносто третьего года…

Тон у нее деловитый, спокойный. Говоря, она медленно поднималась по ступенькам на крыльцо и смотрела на Дениса снизу вверх. Он тоже смотрел. И понял, отчего глаза Валерии кажутся такими «инопланетянскими»: на серебристо-серой радужке в стороны от зрачка расходятся тонкие темные лучики, они создают эффект сияния.

Денис никогда раньше не видел таких глаз. И не увидит, он был уверен.

— …Я взяла у Анна Марьяновны адрес, она будет рада помочь вам, — сказала Валерия.

— Что ж, очень хорошо, — ответил Денис; Тоже спокойно и деловито. — Она успела вам рассказать что-нибудь?

— В общем-то… да, — Валерия быстро улыбнулась, видно, вспомнив о чем-то. — Анна Марьяновна считает, что каждый последующий выпуск оказывается на порядок хуже предыдущего.

— И весь мир стремительно катится в пропасть?

— Ну да. Только в девяносто третьем трава была зеленее и ребята были спокойнее.

— Особенно десятый "Б", — Денис не удержался от усмешки.

— Да. За небольшим исключением.