– Ты меня слушаешь?

– Да, конечно.

– Так вот, а утром после полнолуния л-рей сразу же уезжает. Всегда на машине и только со спутником. Едут проселочными дорогами, нигде не останавливаются до темноты. Для ночевки выбирают дом на окраине в небольшой деревушке. Летом и вовсе могут разбить палатку в лесу или чистом поле.

– Почему?

– Ну, видимо, ему не хочется встречаться с людьми.

– А с родителями?

– Не знаю, Мик. Но л-реи редко приезжают домой. Помнишь, я говорил? В первый год рвутся даже кровные связи.

Машина свернула к поселку.

– Допустим, – сказал Ник. – Вот он остановился на ночевку. И? Местность оцепят, а потом вы отправите туда меня с пистолетом?

– Нет, никакого оцепления. Чем меньше народу будет знать о твоей миссии, тем лучше.

– Но это же неправильно, – возразил Ник. – Если мой долг – убить л-рея, значит, нужно до конца. Я должен объяснить, почему это сделал. Меня должны судить открыто, разве не так?

Дед бросил на него взгляд.

– Я рад, что ты так думаешь. Но, к сожалению, общественное мнение пока не готово понять и принять такое решение.

– А вы не можете допустить, чтобы ваше имя было связано с этим убийством. Так?

Взвизгнули тормоза – Ника бросило вперед, но ремни удержали на сиденье. «Янгер» резко вильнул на обочину и остановился.

– Мик! – Дед повернулся. – Я забочусь о твоей безопасности. О том, как сложится твоя судьба. Я хочу, чтобы ты сделал карьеру, женился. Родил мне правнуков, в конце концов. И потом, твой выстрел – только начало. После нас ждет очень много работы. Я не могу допустить, чтобы все было зря. Понимаешь? Я должен быть на своем месте, а не таскаться по судам.

– Извините, – пробормотал Ник.

Повернулся ключ в замке зажигания. «Янгер» рывком тронулся с места.

– Вы планировали, когда это должно произойти?

– Через два с половиной года. Дёмин уже станет совершеннолетним. К тому моменту, как появится новый л-рей, общественное мнение должно успеть измениться. Конечно, хорошо бы все устроить пораньше, но убийство мальчика выглядит несколько иначе, чем восемнадцатилетнего парня. Даже если это л-рей.

Показался поселок. Шлагбаум пошел вверх.

– Когда Псы будут в городе?

– Со дня на день.

– А их вы уничтожить не пробовали? Нет Псов, л-рей не может работать. Или это невозможно?

– Был у физиков какой-то проект. Но из спецгруппы не уцелел никто – или труп, или калека. Инсульты, удушье, слепота.

«Янгер» остановился у крыльца.

– Какова реальная вероятность, что Псы придут сюда, в поселок? Или в гимназию?

– Ты думаешь, учителя врали ради вашего спокойствия? Нет. Вероятность действительно маленькая. Псы идут туда, где есть про́клятый. Или ты подозреваешь, что кто-нибудь из твоих одноклассников оборотень? – Дед улыбнулся.

Шутка смешной не показалась. Ник промолчал, глядя на фасад. Солнце отражалось от стекол, слепило.

– Я сегодня вечером работаю дома, – сказал Георг. – Потом можем сыграть партию. Или сходить в тир.

Ник повернулся к деду.

– Мне нужно готовиться к экзаменам, извините.

Сволочи! Дней пять украли минимум.

– Я говорил, надо было поменять машину! – Матвей стоял посреди комнаты, сердито глядя в зашторенное окно. – По номерам нашли, гады.

Работал телевизор, там показывали Псов – они пометили мальчишку в небольшом городке на краю Невейской области. Мужчина в мундире с нашивками УРКа вел пацана через вокзал, твердо придерживая за локоть. У пацана было перекошено лицо.

– Выключи! – сердито бросил Матвей через плечо.

Значит, первый уже есть. А сколько их будет еще?! На мгновение представилось: дать бы им оружие, и пусть решают сами, кому жить.

В комнате стало тихо, но теперь слышался шум снаружи: там облепили забор журналисты. Сначала примчались из Сент-Невея – на большом фургоне, заляпанном логотипами. Потом подтянулись местные каналы. Одни караулили на улице, другие побежали опрашивать соседей. Всех интересовало, куда отправится л-рей. Конечно, ведь в Северной столице его не было со времен Рамиля.

Телефон зазвонил неожиданно, Матвей даже не знал, что он есть в этом старом доме. Роман ушел в комнату, заставленную книжными стеллажами, и оттуда позвал:

– Просят господина Дёмина.

– Кто?

– Майор Коневицкий.

Матвей нехотя взял трубку.

– Господин Дёмин, – подчеркнуто доброжелательно заговорил Коневицкий, – я помню, вы не любите заранее согласовывать маршрут, но Псы уже нашли меченого. Мы не знаем, куда его везти.

От его голоса – как обычно – стало тошно. «Господин Дёмин, это ваш долг… Псы отметили девятерых… Нет, мальчик, тебе так только кажется, на самом деле у тебя нет выбора. Ты же не хочешь стать убийцей?»

– Уберите отсюда журналистов.

Коневицкий вздохнул-закряхтел.

– Хотите новых проблем с прессой? Господин Дёмин, сейчас это особенно невыгодно, на волне негативных публикаций…

– Это будут ваши проблемы с прессой, – перебил Матвей. – Уберете журналюг, звоните.

Он брякнул трубку на рычаги и какое-то время стоял, прислонившись виском к книжному стеллажу.

Старики сидели в большой комнате, выходящей окнами в палисадник. Юджин рассеянно строил карточный домик, Роман наблюдал.

Матвей вернулся к ним и тихонько отодвинул занавеску. Операторы сбились в кучку и курили. Журналисты маялись возле машин, поглядывая на конкурентов. В отдалении по лавочкам расселись любопытствующие. Двое пацанов влезли на крышу соседнего дома и оттуда пытались заглянуть во двор. Матвей уже хотел отойти, но на улице появилась Рита. Девчонка принарядилась: розовые босоножки на каблуках, коротенькая джинсовая юбка, зеленая блузка. Она шла, гордо вздернув голову. «Вот дрянь!» – выругался про себя Матвей.

Рита стрельнула глазами, прицениваясь к съемочным группам, и предпочла сент-невейскую. Журналист неохотно наклонился к ней с сиденья, выслушал – и оживился. Соскочил, подзывая оператора. Рита выставила вперед ногу и перекинула волосы на грудь. Оператор пошел вокруг нее, выбирая ракурс, чтобы девчонка оказалась на фоне дома.

«Надо было трахнуть, хоть какая-то польза, – подумал Матвей и сразу, без перехода: – Я не хочу в Сент-Невей. Не хочу!»

Северная столица у него ассоциировалась с дождями, больничной палатой и тоской. А еще ложью: матери наврали, что ребенок болен и нужно обследование в специальной клинике. Клиника действительно оказалась специальной, Матвей узнал это после инициации. Называлась она «Научно-исследовательский центр медицины и биологии Управления регистрации и контроля».