Видимо, Нори отдали, поскольку она уснула, а проснулась только сейчас, не понимая, где оказалась. Главное теперь молчать и кланяться новым воспитателям, стараясь выполнять любые их пожелания и надеясь, что ее не заставят снова делать гадкие вещи. Девушка попыталась было открыть глаза, но не смогла — они не открывались! А через пару мгновений до Нори дошло, что она не дышит. Девушка в ужасе задергалась, резко села и… у нее это получилось. Она резко вдохнула приятно пахнущий воздух, никогда не ощущала настолько приятных запахов, и закашлялась. А откашлявшись, продрала глаза и отчаянно завизжала от страха — Нори сидела в яме со слизью, находящейся в желудке какой-то огромной твари. Неподалеку она заметила еще ямы, в которых виднелись очертания человеческих тел. Одно из этих тел девушка даже узнала — это был Лени, шапочно знакомый воспитанник из другой группы, очень ершистый и не раз за это наказанный воспитателями.

— Тише, милая, все порядке, — заставил Нори вздрогнуть чей-то ласковый женский голос. — Ты в госпитале, ты была больна, тебя вылечили.

Рядом с ямой стояла улыбающаяся молодая женщина с заплетенными в косу длинными черными волосами. Девушка тут же подхватилась на ноги и поклонилась госпоже воспитательницы, поприветствовав ее привычным образом — униженной просьбой о милости к ничтожной воспитаннице.

— Вот же сволочи… — непонятно кому тихо сказала женщина. — Не беспокойся, милая, я не воспитательница, я Целительница. Меня зовут Ксения. А тебя?

— Нори… — несколько растерялась девушка, никто и никогда еще не спрашивал, как ее зовут, да она и сама узнала, что это ее имя только лет в десять, когда воспитатели переписывали детей, до того росших как дурная трава в поле, в толстый гросбух.

— Мы не ваши воспитатели, — грустно повторила Ксения, явно что-то понявшая, но что именно было неясно. — Мы нашли вас в космосе.

Нори очень хотелось спросить, что такое космос, но она помнила, что спрашивать ни в коем случае нельзя. Очень не хотелось снова вставать коленями на железные шарики, это больно настолько, что при одном воспоминании слезу вышибает.

Целительница укоризненно покачала головой, после чего повела рукой, и Нори увидела какую-то жуткую, пугающую до онемения конструкцию, похожую на клубок полусгнивших золотистых нитей, они одним своим видом вызывали тошноту. Одна из них вдруг резко приблизилась, стала огромной, и Нори увидела, что по ее поверхности тут и там разбросаны ямы, в которых виднелись очертания человеческих тел. Они одно за другим проплывали мимо, и Нори многих узнавала — это были воспитанники из разных групп. А в одной яме она вдруг увидела саму себя!

— В этой вот странной штуке мы вас и нашли, почти все были мертвы, удалось спасти только тебя и еще семерых, — объяснила Ксения, с сочувствием глядя на несчастное дитя, ни разу в жизни не видевшее даже капли доброты. — Ты не знаешь, как вы там оказались?

— Не знаю, госпожа Целительница, — снова поклонилась Нори. — Мне известно только, что воспитанников после восемнадцати куда-то отдают, а куда нам не говорили.

Да уж… Аарн смотрела на девушку и понимала, что та действительно ничего не знает. Об этом же говорило и сканирование ее куцей памяти, в которой нашлись только воспоминания о жизни в жутковатом интернате, где детей учили одному — беспрекословно подчиняться любому, даже самому отвратительному приказу, очень жестоко наказывая за неповиновение. Однако опыт говорил (особенно если вспомнить Ирну ран Сав и несколько ее пребывающих в разных временных потоках субличностей), что Нори может быть опасна, сама не осознавая того. Поэтому придется подержать ее и остальных выживших пока взаперти, обеспечив всем возможным комфортом. Ну и Целители Душ с несчастными детьми одновременно поработают. Их надо привести хотя бы в относительный порядок, поскольку психология у них сейчас полностью рабская, даже вопросы задавать боятся.

Ксения отвела Нори помыться после ти-анх, стараясь обращаться с девушкой как можно более ласково, но та все равно шарахалась от любого движения, и в душе Целительницы то и дело вспыхивал гнев на тварей, сотворивших такое с ни в чем не повинными детьми. Самое страшное, что все эти дети были природными эмпатами! Очень сильными эмпатами! А некоторые и магами, в воспоминаниях Нори было три эпизода, когда кто-то из воспитанников использовал телекинез. Вот только таких тут же увозили из интерната.

Когда Нори привели к роскошному столу и сказали, что она может есть, что пожелает и сколько пожелает, девушка несказанно удивилась, это было невозможно просто потому, что невозможно. Такого никогда не бывало! Она долго не решалась взять ничего, пока Целительница с тяжелым вздохом не приказала ей есть досыта. А когда Нори наелась, отвела ее в роскошное помещение с огромной гостиной и восемью спальнями, и оставила в там в компании Кирта, которого отдали года три назад, он как-то раз поделился с наказанными голодом младшими детьми своей пайкой, за что был жесточайше выпорот перед всем интернатом — запрет помогать друг другу был только немного слабее запрета задавать вопросы.

— Привет, малая! — улыбнулся Кирт, когда Целительница покинула их. — Рад, что ты жива.

— Привет, — несмело улыбнулась Нори, испуганно оглядевшись в желании убедиться, что за ними никто не наблюдает. — Слушай, я ничего не понимаю… Не бьют, кормят такими вкусностями, что и у воспитателей не было…

— А я, думаешь, понимаю? — вздохнул парень, садясь в мягкое кресло. — Биокомп, подай, пожалуйста, два стакана кисло-сладкого сока.

На столике перед ним тут же появились красивые стаканы с каким-то светло-синим напитком.

— Ой… — потыкала в них пальцем Нори. — Это че-е-е-г-о-о?..

— У этого биокомпа можно вот так любой еды или питья попросить, — объяснил Кирт, улыбнувшись ее реакции. — Я поначалу тоже пугался, потом привык. Бери, у них тут все вкусное!

Девушка взяла стакан и осторожно отпила. У нее глаза полезли на лоб — действительно, никогда такой вкуснотищи не пила. Она с удовольствием выпила сок и уже смелее начала оглядываться. Гостиная выглядела изумительно, мягкие кресла и диваны так и звали к себе. Вот только далекий, почти незаметный гул и легкая вибрация вызывали беспокойство.

Нори тоже села напротив Кирта и на некоторое время умолкла, не зная, о чем говорить — общение между воспитанниками в интернате не приветствовалось, поэтому каждый привык обходиться своим собственным обществом.

— Не желаете посмотреть интересный инфофильм? — неожиданно раздался чей-то безразличный голос.

— Ой! — подпрыгнула испуганная Нори.

— Прошу не беспокоиться, я биокомп, иначе говоря, компьютер каюты, в которой вы находитесь, я не живой, а искусственно созданный, чтобы выполнять различные работы.

— А… — немного успокоилась девушка, говорящие компьютеры были и в интернате, правда, общались с ними только воспитатели, воспитанникам это было строжайше запрещено.

— А что такое инфофильм? — осмелился задать вопрос Кирт, вызвав тем самым буквально шок у Нори. Она смотрела на него с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом, что парень, конечно, заметил. — Мне сказали, что здесь можно спрашивать, и никто тебя за это не накажет. Вот я и проверил…